Мария Галина - Малая Глуша

– Это песьеголовые, – сказал он.

– Как они… как у них?

– Не знаю.

– Пока мы спали, они нас оглушили чем-то и связали? Или усыпили еще крепче?

– Наверное.

Женщина за его спиной опять закричала, громче, пронзительней, потом крик оборвался.

– Инна, вы можете развязать мне руки?

– Как? – спросила она безнадежно.

– Ну, я повернусь к вам спиной… вот так…

Он почувствовал спиной ее спину, руки у нее были стянуты веревками, точь-в-точь как и у него, она беспомощно подергала за узлы. Движение было бестолковым, словно у его запястий возился какой-то зверек.

– Нет, – сказала она, чуть повернувшись. Он почувствовал на щеке ее дыхание и касание легких волос.

– Нож! – вспомнил он. – На столе лежит нож!

Перекатываясь, он подобрался к столу и сел, опираясь о лавку, так, что голова его оказалась над краем стола. Со второй попытки ему удалось смахнуть нож подбородком. Нож упал в траву, он нащупал его ладонями связанных за спиной рук и ухватился за рукоятку.

– Порядок, – сказал он, подбираясь к Инне.

Он просунул лезвие под веревку, стягивающую ее руки, осторожно, чтобы не задеть кожу, повел вверх-вниз. Веревка лопнула и распалась. Повернувшись, он увидел, как Инна, потряхивая затекшими кистями, пытается развязать узел на ногах.

– Да нет же, – сказал он с досадой, – возьмите нож, разрежьте мне веревку на руках, вот.

Он вновь повернулся к ней спиной, подставив ей кисти, и почувствовал прикосновение к коже холодного лезвия. Он подвигал веревкой, чувствуя, как она поддается и распадается надвое, руки у него освободились, и он, обернувшись к Инне, перехватил нож и стал торопливо резать путы на ногах, у себя и у нее, не обращая внимания на то, что кисти рук слушались плохо, а пальцы были как чужие.

Когда он вскочил на ноги, он понял, что все кончено; пряничный домик пылал, охваченный красным языкатым огнем, хозяйки нигде не было видно, а на пороге горящего дома стоял гигантский песьеголовый, и девочка Люба болталась у него в руках, точно тряпичная кукла.

Сжимая нож в руках, он прыгнул вперед и, прежде чем песьеголовый успел освободить руки, ударил его ножом в то место, где собачья голова переходила в человечьи плечи. Нож прошел мягкое и уперся в твердое.

Кровь брызнула на него тугой узкой струей, заляпав футболку.

– Идиот, – сказал песьеголовый и начал медленно падать, роняя девочку.

Женщина в белой рубахе кинулась на него, ее скрюченные пальцы тянулись ему в глаза, он пытался ухватить ее за запястья и не мог, тогда он дернул головой, ногти скользнули по щекам, прочертив кровавые борозды.

Он пытался оторвать ее от себя, но она висела на нем, как куль с картошкой, совсем рядом он видел ее страшное оскаленное лицо, зубы блестели в свете пожара.

Вдруг она обмякла и ушла вниз; совсем рядом он увидел поросшую шерстью морду; в когтистой руке песьеголовый держал дубину. Он попытался схватить нож, который он выронил, защищаясь от женщины, но песьеголовый наступил на рукоятку огромной когтистой ногой.

– И не пытайся, – сказал песьеголовый.

Слова вылетали из пасти вместе с горячим смрадным дыханием.

– Иди, – песьеголовый подтолкнул его лапой, – иди вперед.

Песьеголовый был на голову выше и гораздо шире в плечах.

Он попробовал вырваться, но песьеголовый стиснул руку у него на плече; он чувствовал, как когти, прорвав футболку, вонзаются ему в плечо.

– Не дури, – сказал песьеголовый.

Он оглянулся, выворачивая шею, и увидел Инну, которую вел другой песьеголовый. Инна шла покорно, как заводная кукла.

В глазах у песьеголовых горели красные огоньки.

Что-то большое, темное выдвинулось из тьмы за их спинами, он с удивлением увидел телегу и бурую коротконогую лошадь. Лошадь, опустив голову, неторопливо обрывала стебли.

– Туда, – сказал песьеголовый.

Он вырвался и отскочил на несколько шагов.

– Что вам надо? – крикнул он с ненавистью. – Оставьте нас в покое! Я не хочу…

– Садись в телегу, – сказал песьеголовый.

Бежать, думал он лихорадочно, куда бежать? Девочка мертва, хозяйка мертва, проводника нет, не у кого спросить, не на кого надеяться.

– Куда ты побежишь, дурак? – равнодушно спросил песьеголовый.

– Я из-за реки, – сказал он потерянно. – Отпустите меня.

– Зачем человека убил?

– Человека?

– Да, ножом в шею. Он тебя трогал разве?

Он нервно хохотнул.

– Вы нелюди. Вы напали на… беззащитных. Убили. Нас связали. Зачем?

Песьеголовый подошел к лошади и потрепал ее по склоненной шее.