Михаил Лифшиц - Почтовый ящик

– Эту работу я делать не буду, – глядя на вторую пуговицу Сережиной рубашки, сказал Крысанов.

– Как не будете?! – искренне удивился Сережа.

– А так. Вы напишите задание. Я рассмотрю и, если работа соответствует моему уровню, сделаю, а нет, так делайте ее сами, – зло сказал Крысанов.

– Так не принято, – сдерживал себя Сережа. – Я – ваш начальник, извольте выполнить работу, которую я вам поручаю.

– Мне наплевать, что у вас тут принято, а что не принято. Начальник тут мне выискался! Все ваши идеи бездарны, а я должен вкалывать, – продолжал отказываться от работы Крысанов.

– Идеи тут ни при чем. Это текущая работа. Измерений вы делать не умеете, с теорией у вас тоже трудности, документацию писать вам скучно. Вот, осваивайте расчеты. Я хлопочу, чтобы нам в лабораторию дали ЭВМ. Будет у вас свой участок работы. А все время заявки на изобретения писать у нас в лаборатории не получится. Если вас интересует только этот вид деятельности, то идите работать в патентный отдел, – сказал Сережа, гордясь тем, как он спокойно все объясняет возбужденному сотруднику, какой он выдержанный и мудрый руководитель. Слово «компьютер» тогда употреблялось редко, говорили «ЭВМ», электронно-вычислительная машина. Если начальник лаборатории хоть еще и не получил, но уже хлопотал о приобретении ЭВМ, то это был человек со связями, имеющий вес. И вот такой большой человек Сережа Зуев так понятно и ласково все объясняет грубияну-подчиненному. Любо-дорого послушать!

– Идите?! Сами вы идите! – закричал Крысанов. – Указывать он мне тут будет! Понаехало вас в Москву из деревни Какашкино! Сиротка, приехал в зятья поступать! Спите спокойно в своих могилках, папаша, мамаша и сестренка, невинная девица, я без вас еще лучше пристроюсь!

Сережа застыл, откинувшись на спинку стула, не в силах двинуться, выпучив глаза и непроизвольно открывая и закрывая рот, как живая плотвица на дне лодки. Сережа как будто растроился, разделился на три части. Во-первых, парализованное тело сидело на стуле и не могло пошевельнуться. Во-вторых, в голове спокойно текли мысли: «Надо же! Как этот Крысанов из пустяка устроил скандал?! Чем я его так задел? А чем он меня в нокаут поверг? Подумаешь, родителей моих упомянул, которых не видел никогда. Это ведь только, чтобы меня чем-нибудь оскорбить. Теперь надо его увольнять, наверное…» Был еще некто третий, который смотрел на Сережу со стороны и говорил: «Какой же у меня дурацкий и беспомощный вид. Развалился на стуле и рот открыл, как запыхавшаяся бабушка. Ведь при всех. Неудобно, стыдно!»

– Что раскорячился? – с ухмылкой спросил Крысанов.

– Немедленно замолчите! – в голос закричала Валентина Михайловна с ненавистью глядя на Крысанова. – Вы – негодяй! Не смейте так говорить!

Крысанов испугался Валентины Михайловны, втянул голову в плечи, секунду помедлил, потом поднялся и большими шагами направился к дверям лаборатории. Шел Крысанов размахивая руками, не так, как все люди, а наоборот – левая рука шла вперед вместе с левой ногой, а правая – вместе с правой. Так ходил великий актер Николай Гриценко в фильме «Анна Каренина». У Гриценко такая походка была актерской находкой. Крысанов тоже, наверное, хотел своей походкой что-то продемонстрировать.

Валентина Михайловна уселась на теплый еще после Крысанова стул и стала смотреть на Сережу.

– Чего вскочили? Я бы и сам справился, – сказал Сережа.

– Да, справился бы! Ты посмотри на себя! – усмехнулась Валентина Михайловна и продолжила. – А ведь знаешь, голубчик, ты сам виноват!

– Я всегда во всем виноват, – сказал Сережа.

– Нет, ты не отмахивайся, а послушай. Кто получил авторское? Зуев, Севостьянов, Крысанов. Если бы вы с Мишей вдвоем числились бы авторами, никто бы слова не сказал. А тут взяли случайного человека себе в соавторы, которого тут не было в помине, когда антенна разрабатывалась, а тех, кто вам помогал, не включили. Где в списке Полоскин? И я, между прочим!

– Ну, Валентина Михайловна, вы же знаете, как было! Искали, чем его занять, вот сунули ему заявку оформлять. Там и патентовать-то было нечего, а неожиданно получилось.

– Это тебе для мемуаров. А факт налицо, взял негодяя себе в компанию, а нас не взял, вот и получил!

– Да, мне в голову не пришло, что могут быть последствия… Подумать не могли, что получится, а то бы, конечно, вас с Валеркой включили…Прошу прощения, – расстроился Сережа.

– Не подумал! Раз ты – начальник, должен думать! – ответила Валентина Михайловна.