Татьяна Краснова - Таня

Юля попыталась что-то сказать, Таня быстро продолжила:

— Написано всё это было необыкновенно талантливо! Новый Гоголь явился. Безвкусный дом богатого выскочки — прямо «Мертвые души». Весь семинар задыхался от смеха. Стоило приходить в этот дом каждый день, чтобы так его описать. И на девицу столько времени потратить. Юль, я не иронизирую — я представляла для него чисто профессиональный интерес. Он ходил делать наброски с натуры, как художник на пленэр. А то, что я об этом думала — моя интерпретация. Ну, что я могу представлять для кого-то ценность, а не пустое место или коврик для вытирания ног.

— Я уже знала, что он сволочь, а теперь знаю, что он сволочь в квадрате, — перебила Юля. — И это не меняет того, что о нем надо забыть и жить дальше. И я не вижу никакой трагедии в том, что тебе нужен для творчества какой-нибудь Муз мужского рода, чтобы вдохновляться. Нелогично только приводить их всех к общему знаменателю. Волшебный помощник из «Вестей» может в твою схему не вписываться.

— Говорю же, дело не в них, а во мне, — Таня обхватила голову руками и не смотрела уже ни в окно, ни на Юлю. — Это я сама аплодирую всякому, кто сыграет родственную душу! И я не Гришку забыть не могу, а уши свои развешенные. И нет у Алекса никакого знаменателя, а просто своя собственная жизнь, которая меня не касается, и женщины, которые нравятся ему на самом деле.

Юля поднялась с мешка, походила взад-вперед, попрыгала, сверкая огоньками. Остановилась.

— Я тоже тебе не всё рассказала. Мой фаворит, который меня бросил, полетел со своей новой возлюбленной на курорт, чтобы предаваться там страсти. Я пожелала ему: чтоб ваш самолет упал, и вы оба сдохли. Помнишь аварию над Египтом? Они летели тем рейсом.

Таня ахнула:

— Ну, ты же не думаешь, что это ты со своим пожеланием…

— Я не думаю. Но я пока что не могу смотреть на небо. Потому что вижу там самолет. И пока не слежу за событиями во Вселенной. А еще — прекрасно обхожусь без хипстеров в клетчатых рубашках. Мне достаточно общения с моими школьниками. Кстати, какие-то другие женщины тоже могут быть плодом твоих фантазий.

Таня встала. Спросила невпопад:

— А ты как сюда вошла?

— Через дверь, — пожала плечами Юля. Толкнула дверь — та открылась. — Хорошо, ты у окна сидела, я тебя с улицы сразу увидела. Еще бы свет догадалась включить.

Она посветила себе мобильником, нашла выключатель. Вспыхнуло сразу несколько лампочек — и подруги оторопели. Все скошенные поверхности чердака были сплошь покрыты яркими граффити. Под ногами рядами выстроились баллончики с краской.

Маскарад

ПОДХОДЯ к конторе рекламщика, Таня заметила на глухом торце здания новое граффити, на сей раз пляжное — с синим озером, старым причалом, парусами и лодками. Сзади кто-то гаркнул:

— Здрасте!

Таня подскочила. Это был участковый Гусятников. Он поинтересовался, не вернулись ли хозяева Странного Дома, выслушал отрицательный ответ, зачем-то сообщил, кивнув на настенную роспись, что сегодня-завтра во всех местах, где появляются художества, полиция собирается караулить. Спросил еще раз:

— А младший Павел не заходил?

— Марина заходила, а Павла я ни разу не видела, — повторила Таня, и он утопал.

Рядом с озером был изображен камень, а на нем нарисована свернувшаяся клубком кошка — или показалось? Бывают на граффити такие подробности? Таня вытянула шею и попыталась рассмотреть.

Над ухом раздалось:

— Здорово, Моська!

Она опять подскочила. Это был Павел, такой же тощий, веселый и растрепанный, как в день ее приезда в Белогорск.

— Здорово, мистер Бэнкси. — И заторопилась: — Слушай, тебе лучше не высовываться. Гусятников постоянно о тебе спрашивает. А сейчас они вообще облаву готовят.

— Понял, — беззаботно откликнулся Танин арендодатель, — нарисуем алиби. Да ты не парься, ща уеду. У меня тут квадроцикл. Хочешь прокатиться?

Когда-то весь город видел, как квадроцикл чуть не налетел на нее у Большого Дерева. Об этом Тане потом торопился рассказать каждый первый. Если сейчас этот дурень покатит по улице на такой тарахтелке, то сообщит о том, что он здесь, всему Белогорску.

Она кинулась следом за мальчишкой, а тот, о чем-то увлеченно повествуя, перемещался стремительными зигзагами, не разобрать в каком направлении. Таня еле поспевала следом, понимая только, что главное сейчас — уговорить его остаться невидимкой.

Они оказались на пустыре, который Таня сразу узнала, хотя ржавой парашютной вышки там уже не было. Вспомнила, что пустырь находится на задах у отделения полиции, и похолодела. Павел запрыгнул в квадроцикл, скрытый зарослями, кинул ей шлем: