Джек Керуак - Подземные (Из романа «На дороге»)

ДОРОГОЙ БЭБИ, Разве не хорошо знать что зима подходит — поскольку мы так много жаловались на жару а теперь жара спала, воцарилась прохлада, ее можно было ощутить в сером воздушном стоке Небесного Переулка и в том как выглядело небо и ночи с более волнистым посверкиванием в уличных фонарях

— и что жизнь станет немножко поспокойнее — и ты будешь дома писать и хорошо кушать и мы будем проводить приятные ночи обернутые друг вокруг дружки — а ты сейчас дома отдохнувший и хорошо кушаешь потому что, тебе не следует слишком грустить

написано после, одной ночи, в Маске с нею и только что прибывшим и будущим врагом Юрием былым близким братушкой я вдруг сказал "Я чувствую себя невозможно грустно и типа я умру, что нам делать?" и Юрий предложил "Позвони Сэму" что, в своей грусти, я и сделал, да так старательно, поскольку иначе он не обратил бы внимания будучи газетчиком и молодым папой и времени на приколы нет, но так старательно он принял нас, троицу, сразу же пригласив, из Маски, к себе на квартиру на Русском Холме, куда мы пошли, я напиваясь больше чем обычно, Сэм как всегда лупцуя меня и приговаривая "Беда с тобой, Перспье," и "У тебя на дне твоего склада гнилые мешки," и "Вы кануки в натуре все похожи и я даже не верю что вы признаете это когда помирать станете" — Марду наблюдала развлекаясь, немножко пила, Сэм наконец, как всегда свалился мертвецки, но не всамделишне, мертвецки-желая, на маленький низенький столик покрытый в фут высотой пепельницами нагроможденными на три дюйма в высоту и напитками и всякими кнюсями, тресь, его жена, с младенцем только что из колыбельки, вздыхая одними глазами — Юрий, который не пил а лишь наблюдал бусиноглазо, после того как сказал мне в первый же день по своем приезде: "Знаешь Перспье ты мне теперь в самом деле нравишься, мне в самом деле хочется с тобой теперь общаться," что мне и следовало подозревать, в нем, как составляющее новый вид зловещего интереса к невинности моих занятий, которые существовали под именем, Марду

— потому что тебе не следует слишком грустить

было лишь милым замечанием оброненным Марду сердчишко которой разбить было очень легко про ту катастрофическую ужасную ночь — похожее на пример 2, тот что следовал за Лавалиной, ночь прекрасного мальчика фавна бывшего в постели с Мики за два года до этого на великой порочной дикой пьянке которую лично я организовал в те дни когда жил с Мики великолепной куколкой ревущей легендарной ночи, увидев его в Маске, и будучи вместе с Фрэнком Кармоди и всеми остальными, дергая его за рубашку, настаивая чтобы он пошел за нами по другим барам, везде за нами ходил, Марду наконец в расплыве и реве ночи вопя на меня "Или он или я черт побери," поскольку подземная помимо своего романа с Перспье но на самом деле не всерьез (сама она обычно не пьяница а горькая пьяница теперь) — она ушла, я слышал как она сказала "У нас вс°" но никогда ни на миг не верил в это и это было не так, она вернулась потом, я увидел ее вновь, мы покачались вместе, в очередной раз я был негодным мальчишкой и вновь нелепо как педик, это снова меня обеспокоило проснувшись в сером Небесном Переулке тем утром когда ревело пиво. — Вот признания человека, который не может пить. — И вот стало быть в ее письме говорилось:

потому что тебе не следует слишком грустить — и я чувствую себя лучше когда тебе хорошо

прощая, забывая все это печальное безрассудство когда все чего ей хочется делать: "Я не хочу идти никуда пить и напиваться со всякими твоими друзьями и продолжать ходить к Данте и видеть всех этих Жюльенов и всех остальных снова, я хочу чтобы мы остались тихо дома, послушали станцию КПФА и почитали или что-нибудь еще, или сходили в кино, бэби мне нравится в кино, на Маркет-Стрит, мне в самом деле нравятся фильмы." — "Но я ненавижу кино, жизнь интереснее!" (еще один облом) — в ее милом письме дальше:

Я полна странных чувств, переживая и перекраивая многое из старого

— когда ей было 14 или 13 может быть она прогуливала школу в Окленде и садилась на паром ехала на Маркет-Стрит и проводила весь день в одной киношке, бродя вокруг ловя глюки фантазий, заглядывая во все глаза, маленькая негритянская девочка скитающаяся по шаркающей беспокойной улице алкашей, громил, сэмов [4] 4. «Сэм» (амер. жарг.) — агент по борьбе с наркотиками. (4), копов, шнырантов, безумная каша толпа там оглядывает заглядывает везде сексуальноозабоченная толпа и все это под серым дождиком прогульных дней — бедная Марду — "У меня бывали сексуальные фантазии страннейшего сорта, не половые акты с людьми а странные ситуации на которые я тратила целые часы чтобы понять что к чему пока гуляла, и мои оргазмы те немногие что у меня бывали наступали, потому что я никогда не мастурбировала и даже не знала как, когда мне снилось что мой отец или кто-то бросает меня, убегает от меня, я просыпалась с такой смешной конвульсией и во мне было влажно, в бедрах у меня, и на Маркет-Стрит так же по-другому и тревожные сны сплетенные из того что я видела в кино." — А я думал О сероэкранный гангстер коктейльный дождливдень ревущий выстрел спектральное бессмертие киношка-развлекаловка груда шин черная-в-тумане Дикамерика но это сумасшедший мир! — «Милая» (громко) "вот бы я мог увидеть как ты гуляешь по Маркету вот так вот — спорим я и ВИДЕЛ тебя — спорим видел — тебе было тринадцать а мне двадцать два — 1944-й, ага спорим я тебя видел, я был моряком, я там всегда бывал, я знал все банды по всем барам…" Значит в ее письме говорится: