Марио Льоса - Похождения скверной девчонки

– Ну что, ты по-прежнему влюблен в меня? – спросила она с ходу, видимо желая таким образом растопить лед.

– Кажется, да, и это хуже всего, – ответил я, чувствуя, как лицо мое заливается краской. – Но, знаешь, не будь я уже в тебя влюблен, сейчас ты сразила бы меня наповал. Ты стала такой красивой, такой элегантной… Смотрю и не верю своим глазам, скверная девчонка.

– Теперь, надеюсь, ты понимаешь, чего лишился из-за собственной трусости? – бросила она небрежно, и в глазах ее при этом плясали насмешливые огоньки, потом она с вызовом направила струю дыма прямо мне в лицо. – Если бы в тот раз, когда я захотела остаться с тобой, ты не сдрейфил, сейчас я была бы твоей женой. Но ты предпочел не ссориться со своим другом, товарищем Жаном, и отправил меня на Кубу. Что ж, такой шанс выпадает раз в жизни, Рикардито, и ты его упустил.

– Неужели дело настолько безнадежно? А если я смиренно покаюсь и пообещаю исправиться?

– Поздно, поздно, пай-мальчик. Чем может привлечь супругу французского дипломата несчастный переводчик из ЮНЕСКО?

Она говорила, не переставая улыбаться, и губы ее двигались с таким утонченным кокетством, какого прежде я у нее не замечал. Убаюканный музыкой нежного голоса, я не мог отвести глаз от красиво обрисованных чувственных губ, и мне страшно захотелось поцеловать ее. У меня бешено заколотилось сердце.

– Что ж, раз ты не можешь выйти за меня замуж, есть другой вариант: что нам мешает сделаться любовниками?

– Я верная жена, безупречная супруга, – ответила она притворно строгим тоном. И тут же без всякого перехода спросила: – А где товарищ Жан? Он вернулся в Перу, чтобы устроить там революцию?

– Да, несколько месяцев назад. И я ничего не знаю ни о нем, ни обо всех остальных. Хотя пока не читал и не слыхал, чтобы там началась партизанская война. Будем надеяться, что революционные воздушные замки растают как дым – без следа. А партизаны разойдутся по домам и забудут всю эту историю.

Мы проболтали часа два, не меньше. Разумеется, она уверяла меня, что ее роман с команданте Чаконом – досужие сплетни перуанцев, живущих в Гаване, а на самом деле они с команданте были просто добрыми друзьями. Она избегала говорить о том, как проходила военную подготовку, да и вообще старалась не вдаваться в подробности своего пребывания на острове. Избегала она и любых политических суждений. Единственная ее кубинская любовь – Робер Арну, поверенный в делах из французского посольства. Теперь, кстати, он получил повышение и стал советником-посланником. Едва сдерживая смех, хотя видно было, что ее до сих пор душит негодование, она описала, чего им стоило пожениться и сколько бюрократических препон пришлось преодолеть. Немыслимая вещь: приехавшая на Кубу революционерка решила улизнуть, не завершив курса военной подготовки… Но тут, надо отметить, команданте Чакон «проявил любовь и благородство» и помог им одержать верх над проклятыми чиновниками.

– Давай спорить на что угодно: ты спала с этим чертовым команданте!

– А ты, никак, ревнуешь?

– Да, сказал я, ужасно ревную. Она такая красивая, что я готов запродать душу дьяволу, готов на все, лишь бы лечь с ней в постель или хотя бы поцеловать. Я взял руку мадам Арну и поцеловал.

– Эй, перестань! – прикрикнула она, с преувеличенной опаской озираясь по сторонам. – Ты забыл, что я замужняя дама? А если здесь ненароком окажется кто-то из знакомых Робера, если мужу насплетничают?

Я сказал, что прекрасно понимаю ее: брак с дипломатом – вынужденный шаг, она согласилась на него исключительно ради того, чтобы вырваться с Кубы и обосноваться в Париже. И правильно сделала, я ведь тоже считаю, что Париж стоит любых жертв. Но чего ради теперь, когда мы сидим с ней вдвоем, она разыгрывает комедию, изображая из себя верную и любящую жену, хотя мы оба отлично знаем, что все это сказки. Она ничуть не рассердилась на мои слова, только быстро сменила тему и принялась жаловаться на то, что и здесь бюрократы не лучше, чем на Кубе: она, хоть и вышла замуж за француза, соблюдя все формальности, получит французское гражданство лишь через два года. А еще они только что сняли квартирку в Пасси. Сейчас она занята обустройством нового жилища, и как только наведет там порядок, непременно пригласит меня и познакомит со счастливым соперником, а он человек не только приятный, но еще и очень-очень образованный.

– Завтра я лечу в Лиму, – сообщил я. – Как мне найти тебя после возвращения?

Она дала мне номер своего телефона и адрес, потом поинтересовалась, живу ли я в той же мансарде, где она когда-то так страшно мерзла. Неужели все в том же «Отель дю Сена»?