Илья Бояшов - Армада

Матросы верхних палуб составляли самое многочисленное племя с подразделениями внутри него – от щеголяющих своим барским положением боцманматов, вестовых и официантов до презираемых всеми салаг. Среди последних наиболее часто случались помешательства и самоубийства. Подобно трюмным, первогодков не считали за людей. Им не полагалось иметь собственные рундуки, и спали они, где придется. Но даже ночью безжалостные старшины и боцмана вытаскивали этих несчастных из баталерок, выковыривали из дальномерных постов, отдирали от сидений зенитных комплексов и постоянно строили, гоняли и занимали бесполезной работой. Разумеется, молодых посылали в самые опасные места. Все это мучительство продолжалось не менее года, после чего оставшиеся в живых могли свободно вздохнуть и перебраться в кубрики, где к их услугам уже были койки, где ежедневно кормили борщом и макаронами по-флотски, наливали компот и даже выдавали по кубику масла.

Вольнонаемные механики иногда даже поднимались в званиях до капитан-лейтенантов. Эта низшая каста офицерства являлась своеобразной прослойкой между матросскими кубриками и роскошными кают-компаниями первого и второго классов. Постоянно озабоченные, в засаленных тужурках и пилотках, завсегдатаи турбинных отсеков не вызывали особой радости у представителей командования, но офицерская молодежь часто приглашала «черные воротнички» на свои пирушки. Правда, капитаны третьего ранга уже не подавали «технарям» руки. Господа капитаны третьего ранга предпочитали иное общество и расхаживали начищенные и сверкающие, словно камбузные чайники.

Элита – капитаны первого и второго рангов, летчики палубной авиации, начальники артиллерийских башен и ракетных дивизионов, флаг-капитаны, врачи, электронщики, радиоразведчики, «особисты» были истинными небожителями, обитающими на многочисленных ярусах фок и грот мачт. Именно для элиты создавались роскошные бары линкора и авианосцев, интерьер которых мог поспорить с интерьером самых дорогих ресторанов и борделей. Подобных баров только на «Убийце» насчитывалось пятнадцать. Разумеется, обедать и ужинать в них было по карману разве что старшим интендантам, контр-адмиралам и флаг-офицерам из адмиральского штаба. Подобные господа имели в своем распоряжении и специальные автокары для объезда верхней палубы во время приборок и инспекций.

Кроме того, по штату Армаде полагалось иметь целое отделение служителей Господних. На коробках несли службу десять православных священников, два ксендза, мулла, раввин и бурят-лама, в отличие от многословных отцов ограничивающий свое учение притчами.

Адмирал, откровенный атеист и циник, часто зазывал служителей к себе в каюту: ему нравилось стравливать конфессии, навязывая им бесконечные споры. Он с удовольствием подливал масла в огонь и не уставал поддерживать между православием и католицизмом столь знакомый костерок недоверия.

Ранним утром Армада снялась с якорей. Несмотря на то что час отплытия держался в глубокой тайне, город был уже возле причалов, оплакивая уходящих. Люди передавали друг другу достоверные сведения о том, сколько ракет полетит в сторону Америки во время первого залпа и сколько – во время дополнительного, если в нем возникнет нужда. Никто из многочисленных провожающих не сомневался – после великолепного фейерверка жить всему этому скопищу посудин останется считанные секунды. Проститутки и школьницы ревели как белуги.

Ах, как было бы славно – ударить и самим взлететь на воздух! К этому заранее готовились, этого ожидали. Однако, когда корабли на полных парах уже понеслись к Нью-Йорку, случилось невероятное.

Вахтенные линкора первыми осознали ужасную истину – одновременно провалились куда-то целые материки. Африка, Евразия, Австралия, остров Пасхи и Гавайи не подавали больше о себе никаких вестей. Испарились Канары и Сейшельские острова. Подобно Атлантиде растворился Цейлон. Радиоэфир замолчал, как поперхнувшийся, – ни истеричного вопля комментатора с матча по бейсболу, ни никарагуанских народных песен, ни призывного стука тамтама, ни монотонного бормотания тель-авивского раввина. Более того – небо свихнулось: солнце полетело в обратном направлении, звезды перемешались, как в разбитом калейдоскопе. По всей видимости, произошла грандиозная катастрофа. Невидимые щупальца лучей, посылаемые во все стороны света, возвращались на «Убийцу», так ничего и не уловив. Монотонный шум волн да брачные стоны китов – вот все, что осталось от мира. И что самое обидное – противник, по которому торопились нанести столь уникальный в истории упреждающий удар, не дождавшись его, канул в лету со своей столицей и всеми военно-морскими базами. Теперь Адмиралу, по всей видимости, не дано было стяжать лавры Ямомото – все, что подлежало уничтожению, само смылось без всякого следа – океан гулял на том месте.