Альберт Лиханов - Слётки

Через полчаса Хаджанов был со всеми знаком, оказываясь уже чуть ли не представителем Минобороны, – слово «санаторий» как-то не усиливалось, а, напротив, угасало, хотя и произносилось. А через час он уже был любимцем публики – от стрелков до судей. И еще через час настал миг его тренерского триумфа.

Борис странно чувствовал себя. Прошлым вечером, когда Хаджанов сказал ему, что директор школы спокойно дал согласие на двухдневное Борино отсутствие и окончательно уверившись, что едет, он сообщил об этом маме, бабушке и Глебке.

Как и следовало ожидать, Глебушка стал подвывать – нет, не то чтобы реветь, а просто так, и радуясь за брата, и горюя, что не станет свидетелем его успеха. Мама шутливо шлепнула его, а сама захлопотала: мол, надо какую-нибудь еду захватить. Боря возразил: мол, брось ты, мама, там накормят, майор говорил.

И отключился. Это у него получалось.

Когда майор учил его стрельбе, то советовал простые команды самому себе отдавать. Например, лежишь и перед тобой цель: нельзя просто целиться и стрелять. Следует собраться, выцелить, остановить дыхание, то есть замереть, нажать спуск, расслабиться – всем телом, на короткое мгновение, потом снова собраться, выцелить, замереть, выстрелить…

За многие дни стрельбы – а он же не просто так все-таки палил, а до упражнения МВ-6 дошел, настоящего, мужицкого, олимпийского, где много сил требуется, – Боря вытренировал в себе не только терпение, но и нелегкое умение управлять собой.

Ведь МВ-6 – это сорок выстрелов лежа и час времени на стрельбу, сорок – стоя, еще час, и сорок с колена – час с четвертью по государственным правилам. Три пятнадцать только стрельбы, а с пристрелкой да перерывами? Почти рабочий день. Борис в шутку думал даже, ни с кем это не обсуждая, что прикажи он себе между такими сериями закрыть глаза и заснуть, у него бы это запросто получилось.

Впрочем, может, получилось бы от усталости?

Он так не считал. Был уверен: умеет собой управлять, обучился воловьему терпению, и что ни прикажет себе, все выполнить в состоянии.

Вот и вчера с вечера он приказал себе: отключиться от всего, ни на что не реагировать, экономить себя только для стрельбы. Его даже забывчивость полковника Скворушкина из себя не вывела. Будто знал: все закончится как надо.

На старт он шел спокойно, не озираясь по сторонам, получая по жребию линию стрельбы, почти равнодушно выслушивая судейские предупреждения.

Начиналось все с соревнований юношеских. Участников оказалось только семь, на один поток, рубеж установили в 25 метров, упражнение элементарное – 10 выстрелов из положения лежа.

Обозначили: это упражнение МВ-2. Те, кто серию произведет успешно, получат, с зачетом этого результата, еще 20 патронов, и исполнят упражнение МВ-8, где, при хорошей стрельбе, можно выполнить норму II, I разрядов и даже норму кандидата в мастера спорта.

Всякий раз, когда на домашних тренировках Хаджанов заводил с Борей речь о всяких там разрядах, он в общем-то отмахивался, стесняясь таких обсуждений. Он даже толком не знал, сколько и для какого разряда надо выбить очков, главная цель, о которой и Хаджанов всегда хлопотал, – все десять пуль вложить в пятисантиметровый центр мишени. Девятка, это уже минус очко, восьмерка – минус два. Вот что его задевало – минусы. А точное попадание – просто норма, и радоваться тут нечему.

Когда Боря шел на старт, он уже ничего не видел, в том числе и жалостливых на себе взглядов. Ведь он нес в руке рыбацкий, несуразный какой-то чехол, и что там могло храниться, у этого паренька из занюханного Крас-нополянска?

Но когда достал из чехла легкую свою «скрипочку» немецкого происхождения, свой спортивный «шмайсер», с диоптрическим, по правилам, прицелом, в негустой толпе наблюдателей пронесся негромкий и недолгий шорох. Не видел он и удивленных взглядов, обращенных уже не на него, а на майора – пробойный, видать, мужик, недаром от Минобороны.

Свою десятку Борис отстрелял быстро и уверенно. Знал, что в районе 98, не меньше.

Лежал с закрытыми глазами, глядя, когда стрельбу закончат остальные. Быстро сменили мишени, подошел линейный судья, положил коробочку с патронами, сказал:

– Вам разрешается МВ-8, еще двадцать выстрелов! – и шепнул: – Ты уже чемпион!

Но Боря был давно закрыт своим прозрачным козырьком, не ответил, даже не кивнул. Краем глаза отметил, что большинство ребят стрельбу продолжают, но кто-то уже поднимается, собирает манатки. Двое или трое.