Евгений Клюев - Давайте напишем что-нибудь

– Я думал, ты уже прошел, проницательный прохожий. Но ты не прошел. Ты проходишь долго. Как тяжелая болезнь. – И Хухры-Мухры съездил Карлу Ивановичу, внутреннему эмигранту, ледорубом по толстому туловищу. Туловище упало – точь-в-точь налитый спелостью пшеничный колос.

– Кто был этот пшеничный колос? – запоздало осведомился Хухры-Мухры.

– Да так, – сказал Деткин-Вклеткин, – африканский сувенир один. Называется «карл-иванович-внутренний-эмигрант».

– Паршивый сувенир, – откровенно сказал Хухры-Мухры и аргументировал: – Невыразительный.

– С ним была еще сувенирная «баба-с-возу», тоже невыразительная, – отчитался Деткин-Вклеткин. – Но она вмерзла в лед по дороге.

– Что она сделала по дороге?! – с неподдельной страстью маньяка тут же раз сто переспросил Хухры-Мухры.

– Вмерзла в лед, – из бездны забытья прошептал Карл Иванович, внутренний эмигрант, он же африканский сувенир.

– Повтори лишний раз! – взмолился Хухры-Мухры с противоестественной интонацией.

– Повторяю, – прошептал оттуда же скупой в данный момент на слова Карл Иванович, внутренний эмигрант, – вмерзла в лед.

– Далеко это отсюда? – вдруг деловито, вообще без эмоций, спросил Хухры-Мухры, вскидывая ледоруб на плечо.

– Километрах в пяти, – с надеждой откликнулся Карл Иванович, внутренний эмигрант.

– Пока! – просто сказал Хухры-Мухры всем, кто был, а для Деткин-Вклеткина отдельно добавил: – Это сильнее меня. И Вас.

– О чем Вы? – поинтересовался было Деткин-Вклеткин, но след от Хухры-Мухры простыл уже настолько, что даже покрылся толстой коркой льда.

Деткин-Вклеткин подошел к Случайному Охотнику и спросил его, не дожидаясь, пока тот замолчит:

– Что тут было, пока меня не было?

Не переставая говорить, петь и танцевать – подобно людям, Случайный Охотник уточнил:

– Мне отвечать?

Деткин-Вклеткин махнул рукой и обернулся к Карлу Ивановичу, внутреннему эмигранту. Тот за это время настолько оклемался, что уже развел костерок, добыв огонь трением палочек Коха, и вовсю жарил застреленную им по несчастному случаю олениху, причем использованные палочки Коха валялись тут же на снегу.

– Я понял все. Случайный Охотник заснул, вмерз в лед, а Хухры-Мухры вырубил его ледорубом и считает теперь своим произведением. Видимо, скоро он вырубит изо льда еще и Бабу-с-Возу.

– Я это давно уже понял, – отвечал жирными губами Карл Иванович, внутренний эмигрант, быстро и с аппетитом доедая олениху. – Не надо было много ума, чтобы это понять.

Деткин-Вклеткин посмотрел на него с насмешкой горькою обманутого сына над промотавшимся отцом и сказал:

– Наелись? Теперь за дело – втроем-то у нас быстрее получится.

– Пусть сначала палочки Коха со снега уберет, – неожиданно вмешался Случайный Охотник. – А то перезаражает тут всех… Иначе я не пойду Окружность строить. Я уже строил, когда тебя тут не было… целых сто метров построил, пока не заснул. – Говоря это, он исполнял высокие красивые соте.

– Вы тоже заканчивайте давайте с Вашей произвольной программой на льду. Ведите туда, где Окружность, – полюбовавшись на соте, сказал Деткин-Вклеткин. – Что касается палочек Коха, то они при такой температуре пассивны.

– При такой температуре все пассивны, – мурлыкнул уже заснувший Карл Иванович, внутренний эмигрант.

Ударив его босой ступней в живот, Деткин-Вклеткин разбудил Карла Ивановича, внутреннего эмигранта, такими лаконичными словами:

– Сон – смерть.

– Schon voll kapiert[ 9 9 Схвачено (нем.). ], – отозвался на языке предков внезапно разбуженный Карл Иванович, внутренний эмигрант, привстав с подтаявшего под ним снега. Потом крепко выразился по-русски: – Эх, Деткин-Вклеткин, лучше б Вы нас с Бабой застрелили в Африке из дамского пистолета – там бы мы и умерли!..

– Умирать на родине надо, – строго сказал Деткин-Вклеткин, останавливая ламентации.

Все еще пританцовывая, Случайный Охотник вдруг засуетился:

– Можно я тогда умру уже? Дело в том, что тут моя Родина.

– Вот закончим с Окружностью, тогда и умрете, – оборвал его Деткин-Вклеткин, на секунду вспомнив далекий Санкт-Петербург, брега Невы и бегущую по песку девочку Марту в трусиках горошком.

– А когда мы закончим с Окружностью? – робко спросил Случайный Охотник, крутя пируэт.

– Это от того зависит, сколько вы тут вдвоем без меня наработали. – Деткин-Вклеткин практически ничего хорошего не ждал.

Окружности они не обнаружили вообще: Окружности просто не было.