Алексей Колышевский - Секта-2

Теперь казалось, что Гитлер, столь неразрывно связанный с копьем, неуязвим, и жизнь его целиком настроена на выполнение сверхзадачи, возложенной на него той высшей силой, с которой юный Адольф встретился здесь, в зале Хофбургской сокровищницы, двадцать два года назад. Одного лишь не учел этот самоуверенный, жестокий человек. Сатана никогда не предлагает игру по честным правилам, он всегда лишь использует наиболее сильную, отрицательно заряженную людскую единицу в борьбе против человечества. Тот, кто в образе седобородого старца прошел сквозь эпохи, тот, кто встретился на пути Моисея и Христа, был не кем иным, как посланцем мрака, искусителем души, отцом всякой лжи и повелителем низости – вторым воплощением дьявола Ариманом, посланным Богом для установления в материальном мире равновесия между добрым злом и злым добром. Дьявол – посредник во многих отношениях между Богом и человеком. Там, где имя Бога не может быть запятнано, вину с легкостью принимает на себя дьявол. В этом и есть смысл мироздания, смысл злого добра и доброго зла как принципа, управляющего материальным миром, худшим из миров, но все же неизмеримо прекрасным для тех, кто в нем живет и понимает его устройство.

Этот Божий посланец воспользовался Гитлером как орудием для принуждения евреев к искуплению их величайшего злодейства, произошедшего в результате того чудовищного по своей силе заблуждения, в которое ввергла целый народ проклятая каббала. Злодейства, сотворенного весною 3793 года от создания мира, если верить Ветхому Завету дословно и принимать за чистую монету «первочеловечие» Адама. Злодейства, совершенного против человека, мать которого в детстве называла его смешным и ласковым именем Шуки…

Итак, дьявол воспользовался Адольфом Гитлером, превратив его в карающий огненный меч свой (а вернее, в меч Господа Бога, но утверждать такое – несусветная ересь), и после выбросил, как порванную перчатку. Копье, по приказу фюрера эвакуированное в числе прочих сокровищ, нашло себе других хозяев и другое место пребывания.

После присоединения Австрии копье еще некоторое время оставалось в Вене под охраной СС. За его сохранность головой отвечал печально известный ныне тогдашний рейхсфюрер австрийского СС доктор Эрнст Кальтенбруннер. Менее всего Гитлеру хотелось, чтобы его считали вором, вот почему копье должно было оказаться в Германии законным путем. Истинные слуги дьявола – юристы, которые могут оправдать что и кого угодно, – без труда испекли горький хлеб «Постановления о преемственности», в котором утверждалось право Германии на все реликвии Хофбурга. Геббельс, самой удивительной особенностью которого была его способность искренне верить в собственную ложь, провел мощнейшую информационную кампанию, где доказывалась справедливость перемещения копья и прочих имперских регалий в Нюрнберг – колыбель НСДАП. Газеты вышли с гравюрами, изображающими древних королей в момент их коронации в Нюрнберге посредством обряда возложения копья поочередно на левое и правое плечо. Именно этот обычай давал Меровингам, Каролингам и Гогенштауфенам право именоваться «императорами Священной Римской империи». Гитлер лично выбрал место для хранения копья. В своем выборе он руководствовался творчеством столь обожаемого им Рихарда Вагнера. Действие любимой Гитлером оперы «Нюрнбергские мейстерзингеры» происходило как раз на соборной площади Нюрнберга. Копье отныне хранилось в церкви Святой Екатерины, которая была превращена в нацистский музей. Нюрнберг, город, в котором происходили съезды нацистской партии, начиная с 30-х годов XX века стал меккой национал-социализма. Кальтенбруннер – гигантского роста мужчина, алкоголик, выкуривающий по сто сигарет в день, будущий глава политической разведки рейха, сопровождал «Поезд копья». После того как реликвию разместили в Нюрнберге, ответственным за ее сохранность был назначен бургомистр Вилли Либель, сыгравший и в истории копья, и в судьбе самого Гитлера немаловажную и даже роковую роль, полностью доказав постулат о том, что один-единственный человек всегда может изменить ход мировой истории, оказавшись в нужное время в нужном месте. Каббала, впрочем, считает такого человека лишь инструментом в руке Творца, и не согласиться с ней в этом толковании нелегко.

После провала под Сталинградом, когда стало ясно, что война на Восточном фронте как минимум затянется на неопределенный срок (а именно так высказывались осторожные штабисты в ставке фюрера, тогда как полевые офицеры, не стесняясь в выражениях, говорили о том, что войну они, в сущности, проиграли), после того как русские бомбы стали падать на города рейха, Гитлер распорядился выбрать для копья более надежное место, и тогда оно было помещено в один из подземных тоннелей, входивших в древнюю систему потайных ходов, где и продолжало храниться за стальной дверью под охраной войск СС до тех пор, пока в середине апреля 44-го года в результате целой серии авиаударов Нюрнберг не превратился в груду дымящихся развалин. Стенки тоннеля, куда ранее мог легко въехать грузовик, обрушились, стальная дверь обнажилась, о существовании тайника стало известно каждому уцелевшему горожанину, и сокровища империи было решено перепрятать в очередной раз. Здесь-то Вилли Либель и проявил себя, перепутав копье, которое официально именовалось в перечне сокровищ «копьем Святого Маврикия», с находившимся в том же списке «мечом Святого Маврикия». Таким образом, эта главнейшая реликвия, в которую, словно в иглу Кощея Бессмертного, была вложена жизнь Адольфа Гитлера, осталась лежать за стальной дверью как не представляющая никакой художественной ценности. О копье попросту забыли, а охрану с рассекреченного тайника сняли.