Евгений Гришковец - Год жжизни

Ещё одно странное ощущение: у меня на столе лежит рукопись — это ещё пока не книга. Книгой рукопись станет только 10 апреля, когда попадёт в руки читателей и кто-то начнет её читать. Я как-то сравнил рукопись с таблеткой… Я сказал, что рукопись можно сравнить с растворимой в воде таблеткой. Потому что только тогда, когда таблетка попадает в воду, начинается какой-то процесс. И если книга хорошая, пространство немножко бурлит, а главное, меняется… Хотя бы на некоторое время пропитывается чем-то… А пока вот лежит эта стопка бумаги у меня на столе и помалкивает.

Меня спрашивали, как я выбираю оформление для моих книг. Должен сказать, что уже четыре года работаю только с одним художником, который делает оформление и моих книг, и DVD, и наших альбомов с «Бигуди». Это Серж Савостьянов.

Я давно уже научился работать и находиться в диалоге с сильными творческими единицами. И когда жду очередного оформления книги или альбома от Сержа, у меня нет никакого представления о том, что он покажет. Сам я не художник, а поскольку я хочу превосходного результата, то есть результата, которого даже не представляю и которого как нехудожник и представить не могу… я не должен давать художнику подробного задания, и мне лучше воздержаться даже от каких-либо пожеланий. Особенно работая с художником такого уровня, как Савостьянов. Только тогда можно получить удивительный результат, удивительный и неожиданный.

Так же я отношусь и к постановкам моих пьес. Я заставил себя не иметь никакого уровня ожидания. И даже не пытаюсь фантазировать, как режиссёр может воплотить мою пьесу, у меня нет об этом ни малейшего представления, а потому даже не очень хорошие постановки меня как минимум удивляют. Ну а если постановка неплохая, я очень радуюсь. А было бы у меня представление о том, как должна выглядеть моя пьеса, радости бы не было никогда. Так же я научился относиться и к путешествиям. Никогда ничего конкретного от путешествия не жду и запрещаю себе фантазировать на эту тему.

А как интересно работать с Максимом Сергеевым из «Бигуди»! Я могу ему сказать, что хочу, чтобы он написал музыку, например, на тему большого города или что-то похожее на колыбельную. Макс приносит музыку — и она может оказаться совершенно неожиданной, так что я даже меняю тему… Так появились «Год без любви», «Kissms» и многие другие. А если бы я попробовал сказать: Макс, сделай что-нибудь похожее на «Ultravox», или: сделай гитару как у «Depeche Mode», на этом сразу же всё бы и закончилось. Во-первых, Максу стало бы неинтересно, во-вторых, я бы ждал чего-то конкретного и надеялся бы, что Макс угадает мое желание.

Нет, с художниками так нельзя. Главное — найти правильного художника, музыканта или режиссёра. И тогда диалог будет интересен, а результат непредсказуем.

Много раз задавали вопрос, как я отношусь к критике. Вопрос забавный и в преддверии выхода новой книги вполне актуальный. Отвечу издалека.

Хорошо помню свой переход из самодеятельного, студийного и нерегулярного искусства в профессиональное. Это было сложно.

Я много лет руководил театром «Ложа», делал в год один-два спектакля, репетировали мы по полгода, показывали потом раз десять в маленьком зале: больше зрители не ходили, но мы были вполне довольны.

Когда я сделал спектакль «Как я съел собаку», почти два года мне удавалось его играть в лучшем случае раз в месяц. Уже были «Золотые маски» и другие премии, но тем не менее работа носила нерегулярный характер. Про меня знали многие, спектакль видели немногие и все без исключения очень любили. А потом случилась известность, и каждый новый спектакль и любой творческий шаг сопровождало пристальное внимание: публикации, репортажи, критические статьи. И вот тогда я познакомился с критикой, имеется в виду негативной. Этой критикой я был очень удивлен, прежде всего тем, что наибольшее недоверие и негатив вызывали у критиков социальные аспекты моих произведений. Проще говоря, о спектаклях и книгах почти никто не говорил, а говорили только про жизнь в моих текстах и спектаклях. В частности, спектакль «Планета», а потом роман «Рубашка» были названы гламурными, буржуазными и пр. А спектакль «Дредноуты» обвинили в том, что в нём содержится поддержка курса Владимира Путина на усиление государства. Я не шучу, говорю совершенно серьёзно, — так писали большие газеты. Я был растерян такой реакцией и, должен сказать, весьма сильно переживал. Но когда прочёл, что и повесть «Реки» — тоже гламурное произведение, почти сразу успокоился.