Екатерина Великина - Пособие по укладке парашюта

Чудо не замедлило себя явить.

– Дуй сюда, сука, он мне весь ковер заблевал! – визжала в трубку Сидорова.

– Что, прям с наперстка? – искренне изумилась я.

– Да нет, он, блин, полбанки от любви улакал! Сейчас вторую половину глохчет.

– Да что ж ты ему, дура, банку-то выдала? Там же чуть-чуть надо было!

– Я тебе, дрянь, покажу Ангелика! Сюда дуй! Вдвоем замутили, вдвоем и расхлебывать.

Явившаяся моему взору картина была печальна, но тем не менее любовь в ней присутствовала. Восседавшая на краешке дивана Сидорова стыдливо прикрывала газеткой разорванную юбку. У сидоровских ног, точно большая макака, обожравшаяся прокисших кокосов, валялся Лешик. Рядом с Лешиком стояла пивная кружка с остатками Ангелики. В воздухе пахло летальным исходом и блевотиной.

– Он, блин, экзамены завалил, урод, – оправдывалась Сидорова. – Ну нельзя же было не налить! Может быть, пить обоим надо было…

– Нет уж, Лека, если Лешика мы как-нибудь вдвоем поднимем, то вместе с тобой навряд ли, – проскрипела я, пытаясь отодрать подопытного от пола.

В момент перемещения подопытный открыл один глаз и произнес сакраментальную фразу.

– Хочу трахаться, – сказал Ангелик и икнул.

– Будешь, – хором ответили мы с Сидоровой и выволокли тело на улицу.

На улице Лешик вел себя тихо и сексуальных предложений не высказывал. Более того, должно быть, от свежего воздуха во вьюноше проснулась скорость. Едва мы привалили Любовь к лавочке, как она поднялась и свинтила.

– Б… и, б… – иии! – орала Любовь, обгоняя троллейбус.

– Пошли, Сидорова, кажется, получилось, – печально сказала я.

– Может, кору не с того дуба брали? – предположила Сидорова.

– Нет, не того дуба поили, – еще раз вздохнула я, и мы отправились драить ковер.

Но если на этом наши с Сидоровой приключения закончились, то Лешик заработал «Оскара» несколько позже. Гонимый жаждой от Ангелики, подопытный направился к дому, по пути неосмотрительно заглотив банку «Амстердама навигатора». И хотя навигация не провела его мимо родительской двери, триумфальный блев в воскресный суп вошел в анналы Лешиковой истории почище провала вступительных экзаменов.

Так войска обогатились новым универсальным солдатом, Сидорова поняла, что проще дать, чем чистить заблеванный ковер, а Катечкина потеряла веру в чудеса.

Да, а деньги в моем кармане были от бабушки. Потому что коржиков, как известно, много, а внучка одна.

Социальная позиция.

1. Я не борюсь за мир во всем мире.

2. Я не состою ни в одном движении.

3. Я не хожу на выборы и не знаю, кто такой Вешняков.

4. Зато меня запросто можно засылать к врагам, дабы посеять панику в рядах противника.

5. Гражданская позиция позаимствована у Бодрова: «Сила – в правде».

6. Я знаю, где правда. Она за шкафом.

7. До тех пор, пока он стоит на своем месте.

Характер.

8. Холерик. Могу служить чучелом безымянного холерика при каком-нить институте.

9. Ленива. Никогда не пойду в магазин за сигаретами и буду ковырять бычки из пепельницы до последнего.

10. Когда я молчу, это не предвещает ничего хорошего.

11. Но молчу я редко. И это тоже ничего хорошего не предвещает.

12. В вопросах быта, семьи и денег имею самые традиционные взгляды. Если с последними все в порядке, то быт отпадает сам собой.

13. В семье главное – взаимопонимание. Я понятлива, как Каштанка, посему проблем не имею.

14. Ругаюсь матом. С легкостью могу и не ругаться.

15. Завистлива. Как-то одного взгляда на пиджак подруги хватило для того, чтобы она сказала: «Не обтекай, я купила его за пятьдесят рублей в сэконд-хэнде».

16. Итог: в принципе на меня можно опереться. Хотя я буду долго ругаться и плеваться ядом.

Не люблю.

17. Снобов и дураков. Хотя это почти синонимы.

18. Массовые мероприятия. Залить глаза на кухне с парой-тройкой друзей гораздо приятнее, чем толкаться всю ночь в каком-нибудь клубе. Поэтому общественные места посещаю преимущественно для того, чтобы пожрать.

19. Гороскопы, фэншуй, ароматические палочки, греющие свечи и бисерные феньки. Потому что от девочек с ароматическими палочками, твердо знающими свое астральное призвание на ближайшие сто лет, селедки в море дохнут, а воробьи псалмы поют.

20. Когда мне навязывают товары в магазине. Вероятнее всего, потому, что не застала те времена, когда продавцы подходили к покупателям обратной стороной корпуса.

21. Нытье. Хотя самой поныть – святое дело.