Ладислав Фукс - Мыши Наталии Моосгабр

– Прийти за вещами под диваном, – сказал Везр, и его голос звучал сегодня сухо, остро, как бритва.

– Да еще на обед, который она для нас приготовила, – придурковато засмеялась мордастая Набуле и посмотрела на плиту, – небось помнит, что в прошлый раз нам его обещала.

Госпожа Моосгабр все еще стояла у печи как вкопанная и не произносила ни слова. А Набуле расстегнула вторую желтую пуговицу и сказала:

– Стоит, не шелохнется и молчит, у тебя от этого есть какое средство?

– Есть, – кивнул Везр и, вынув из кармана кожанки сигарету, чиркнул спичкой, – есть, но сегодня его не назову, даже не намекну на него. Еще брякнется в обморок и ни звука не выдаст. Сгорит дотла и даже тарелки со жратвой на стол не поставит.

– Вот именно, со жратвой, – крикнула Набуле, закружилась и затряслась, – мы разве так договаривались?

Госпожа Моосгабр у печи наконец немного пришла в себя и сделала шаг к буфету. Она видела, как кружится, трясется и вскидывает глаза к потолку Набуле, видела, как на нее, госпожу Моосгабр, смотрит холодными светлыми глазами Везр, и видела, как человек – черный пес с короткими черными растрепанными волосами и низким лбом стреляет в ее сторону глазами и тихо улыбается. Госпожа Моосгабр уж было хотела заговорить, как Везр вдруг встал со стула, взялся за пояс кожанки и стряхнул пепел.

– Нет времени, – сказал он сухо, остро, как бритва, и стряхнул пепел, – нас ждет компания. Подавай обед и, главное, вещи. Вещи… – он двинул пальцем своей большой лапы, – вещи из-под дивана. Надеюсь, – подошел он к дивану, – они не отсырели и мыши их не сожрали. – И он, сунув сигарету в рот, нагнулся и стал вытаскивать посылки.

– Здесь они, – взвизгнула Набуле со стула, – здесь, как ты их и положил. Но не обгрызены ли они, это еще посмотреть надо.

Везр с сигаретой во рту положил посылки на стол и стоя стал их просматривать. И Набуле, не поднимаясь со стула, стала их просматривать. И чужой человек – черный пес, сидя на стуле, тоже стал их просматривать. Он ощупывал рукой бумагу, а главное – углы. Потом поглядел на буфет и заговорил.

– Мадам, – сказал он нежно, мягко, как бархат, и поднял вислые уголки губ, – вы говорили, что эти посылки под диваном обложите мышеловками и мыши не подберутся к ним. Но кажется, – он тихо улыбнулся, – мышь все-таки грызла их. Вот тут, – он указал на одну посылку и тихо улыбнулся, – следы зубок, мадам.

– Мышь добралась до посылок, – выкрикнула Набуле, – они попорчены. Кто знает, – выкрикнула она, – не пролезла ли мышь в какую-нибудь целиком? Тебе бы надо, – крикнула она Везру, – распаковать и заглянуть.

– Не ори, нет времени, – сказал Везр сухо, остро, он уже снова сидел на стуле, – дома погляжу. Сейчас нас ждет компания. Но если в этих посылках найдем живую мышь… – Его холодные светлые глаза вдруг блеснули, и у госпожи Моосгабр сжалось сердце.

– Ни одной в них нет, – выкрикнула она от буфета, – они нетронутые.

– Мадам, – улыбнулся черный пес тихо и мягко, как бархат, – откуда вы знаете, что в них нет ни одной? Разве вы сквозь бумагу видите? А ну как мы распакуем, и какая-нибудь выскочит, вы представляете, что будет? Ведь от этого и кондрашка может хватить.

– В них нет ни одной, – снова выкрикнула госпожа Моосгабр, глядя на стол, – ни одной мыши в них нет. Если только вы сами ее туда не запустили.

– Сами, – прыснула Набуле и придурковато рассмеялась, – сами.

– Мадам, – опять отозвался черный пес и мягко поглядел на госпожу Моосгабр у буфета, – зачем нам запускать в посылки мышей, какой в этом толк? Ведь мы хотим эти посылки продать, мы перекупщики, как вы в прошлый раз изволили высказаться, что бы это была за продажа, предложи мы покупателям в товаре мышей? Вы не думаете, что это был бы конец?

– Ну хватит, – сказал Везр, и его голос звучал по-прежнему сухо, остро, как бритва, – хватит. Нет у нас времени, впереди много дел. Посылки она хорошо спрятала, – он стряхнул пепел, – мышей в них, пожалуй, не будет. И мы отблагодарим ее за это. И чтоб она не болтала зря, поднесем ей что-нибудь получше, чем даже те газеты.

Госпожа Моосгабр у буфета вдруг окончательно пришла в себя. У нее было ощущение, будто на нее вдруг брызнули холодной водой. Она сделала шаг к столу и сказала:

– Надули вы меня. И с газетами надули. Дали мне «Расцвет» недельной давности.

Они посмотрели на нее удивленно, изумленно, вопросительно, Везр – своими холодными светлыми глазами, человек – черный пес пронзил ее взглядом, а Набуле разразилась смехом.