Катя Метелица - Азбука жизни

"Десерт… — тяжело задумываются господа. — Да. Возьмем, пожалуй, еще 500 водки!" И в этом, наконец, — что-то безусловно подлинное. Испытание фальшивой лошадью уже не так страшно.

Пони вынашивают своих жеребят по полтора года.

Я узнала об этом когда у нас с моим теперешним мужем начиналась любовь.

Была, как положено, весна, первые теплые дни. "Вы, Катя, очень бледная, — он мне сказал. — Вам гулять надо, на воздухе". И повез в место с поэтическим названием Черная Грязь, на роскошный недостроенный ипподром. Лошадей нам не дали. Объяснили, что спортивные чистокровки неумелых всадников убивают сразу, не раздумывая. И предоставили понечку по имени Плюшка, радостно сообщив, что она и лучший производитель понской конюшни ожидают маленького незнакомца.

На толстенькой плюшкиной спинке сиделось, как на козетке, но управлять ею было сложно, потому что бить животненькое ногами в беременный живот я не решалась. Я ухитрилась с нее свалиться. Саша Михайлов меня поймал и, как сказал позже, именно в тот момент решил за меня бороться.

А случай ему попался довольно тяжелый. Я была действительно бледной, замороченной и проявляла явные признаки нервного истощения. Днем я ходила как в тумане, а ночи напролет разговаривала по телефону с гениальным писателем направления кибер-панк или типа того. Первой, когда-то, позвонила я и попросила у него интервью на тему про виртуальный секс. Он сказал, что интервью не дает, но может провести со мной сеанс виртуального секса, прямо сейчас. У меня не было компьютера. Он остроумно предложил, чтобы я приехала к нему, а он бы поставил у своего компьютера ширму. И мы бы по очереди туда заходили. Я признала идею неприемлемой, но мы продолжали ее обсуждать. На рассвете пришли к обоюдному выводу, что наш разговор можно считать полноценным эпизодом виртуальной любви. И началось.

Я свела к минимуму общение с невиртуальными знакомыми. Все стали казаться какими-то неинтересными. Главное — голоса. Меня не устраивали их голоса. Я стала отзываться только на один голос. Как хорошая собака. Беда.

"Беда", — произнес мой сердечный дружок Андрюша, бывший возлюбленный (на тот момент уже — бывший), когда я ему дала развернутый ответ на вопрос "Как поживаешь?". Рассказала о своих телефонных сессиях.

"Беда, — сказал он. — Ты загнешься от таких заморочек!" Мы душевно поговорили.

Мы так душевно поговорили, что стали видеться едва ли не ежевечерне. Позволяли себе какое-нибудь скромное развлечение, вроде ужина в кафе или поездки на бензозаправку (я отчего-то неравнодушна к бензозаправкам). Потом до часа ночи пили чай. Вяло разговаривали. О чем угодно, только не о том, какая у нас с ним когда-то была страсть. Как мы ехали (почему?) из Киева, и я дремала на верхней полке, а он всю ночь стоял рядом и гладил мое лицо и плечо. Я еще не понимала тогда, что это проявлялась не столько даже нежность, сколько его врожденный артистизм. И у нас играла музыка, и ни один человек в этом переполненном плацкартном вагоне не возмутился и нам не помешал.

Он тогда занимался каким-то таинственным черным маклерством, и ему едва исполнилось двадцать лет, и у него была потрясающая мимика и изящнейшая пластика. Но я в то время числилась замужем, и так и не собралась пойти разводиться. А потом страсть вдруг улеглась. И мы поплакали, и расстались. Даже, вот, стали по-дружески, как пенсионеры, пить вместе чаек.

Потом Андрюша уезжал, а я садилась к телефону и набирала номер, единственно возможный на тот момент. Писателя кибер-панка.

Беседа шла неизменно чинно, на вы. Но там было множество подводных камней. Изощренные пикировки. Обиды. Нечастые взаимные измены. Примирения. Философские навороты, за которыми мое восприятие вечно не успевало. Буксовало на поворотах. И странные обвинения. Обвинения в том, что я совершенство. А возлюбленная быть совершенством не может, это как бы понятно.

Непонятно только, почему я была зачислена в совершенство, именно я. Мы, кстати, пару раз все-таки виделись. У профессионалов виртуального общения это называется F2F (эф ту эф — face to face). Как он мог не заметить, помимо всего прочего, что я, например, невероятно близорука? Позже он дал мне рукопись романа, который тогда писал, и я поняла, что совершенством была его героиня, пулеметчица Анна, и автору, как я подозреваю, было удобнее воспринимать нас как единый образ. А жаль, что он не отдал Анне мою близорукость. Это весьма подошло бы именно пулеметчице. В белый свет тра-та-та. Из глиняного пулемета.