Януш Вишневский - Бикини

— Спасибо, — сказал грузный офицер в звании полковника, обращаясь к стоящему навытяжку Бэнсону. — Постарайся организовать автомобиль для господина редактора. А если машины не будет, можешь прямо сегодня собирать свои манатки! — крикнул он в спину исчезнувшему в дверном проеме Бэнсону.

«Либо тут все старшие по званию издеваются над несчастным парнем, — подумал Стэнли, — либо Бэнсон ленив от природы и его нужно постоянно подгонять, либо в армии это обычная манера разговаривать с подчиненными».

— Присаживайтесь, господин Брэдли, — сказал спокойно офицер и указал на стул напротив своего стола.

Свет лампы падал на расстеленную военную карту Европы и небрежно разбросанные телеграммы.

— Моя фамилия Бредфорд.

— Извините. Господин Бредфорд. Конечно. Прошу меня простить. — Грузный офицер, нацепив очки, рассматривал лежавший перед ним документ. — Стэнли Вильям Бредфорд, — уточнил он с фальшивой улыбкой.

Стэнли подумал, что, как ни странно, его второе имя скоро станет известно буквально всем.

— Мы получили шифрованную телеграмму из Люксембурга. Несколько часов назад. Адресованную нашей службе, — сообщил офицер, отрывая взгляд от документа и глядя на Стэнли так, будто ожидал услышать слова восторга и аплодисменты. — Мы искали вас. Много людей вас искали. Очень много. Где вы были?

— А вам не кажется, что это мое личное дело, господин полковник?

— Ну конечно. Это ваше дело. Конечно же. Да, ваше дело... — ответил офицер, плохо скрывая злость, и снова уставился в документы. — Так вот, сегодня после полуночи с нашей базы в Финдельне, недалеко от города Люксембург, отправляется самолет. Генерал Пэттон летит на нем в Вашингтон. Вам известно, кто такой генерал Пэттон, господин Брэдли?

— Моя фамилия Бредфорд! Да, известно. Государственный чиновник Соединенных Штатов, работа которого неплохо оплачивается из моих и ваших налогов. Генерал профессиональной американской армии.

Толстый офицер снял очки и, встав из-за стола, подошел к нему.

— Вы так думаете? Генерал Пэттон — патриот, — сказал он злобно.

— Может быть, вам трудно себе это представить, но я, Стэнли Бредфорд, тоже патриот. А теперь скажите, пожалуйста, к чему вы клоните. Вы ведь позвали меня сюда не для того, чтобы поговорить со мной о патриотизме и Пэттоне, не так ли?

— Честно говоря, да. Но и об этом тоже. Из Финдельна около полуночи летит самолет. Вы и сопровождающая вас особа, немка по имени Анна-Марта Бляйбтрой, в списке пассажиров. Поэтому мы вас и искали. Вам известно, где сейчас находится эта немка?

— Недалеко отсюда. В Кенигсдорфе.

— Есть ли у нее официальные и действительные документы для поездки?

— Не знаю, — ответил Стэнли, сунув руку в карман пальто. — Является ли этот документ официальным и действительным? — спросил он и положил на стол помятый паспорт Анны.

Офицер взял его, долго рассматривал в свете лампы и наконец заявил:

— Нет! Это не действительный документ. Он не был выдан в Кельне.

— Извините, не понял!

— Не был подтвержден в нашем офисе в Кельне. Это неустановленный документ из города Дрездена.

— Ну и что?

— Анна-Марта Бляйбтрой не может покинуть Германию, не зарегистрировавшись.

— А вы можете зарегистрировать ее сейчас?

— Это входит в обязанности нашей администрации. Но сегодня уже слишком поздно. Администрация будет на месте только завтра...

— А сколько стоило бы появление администрации здесь через минуту? — спросил Стэнли и, стараясь сохранять спокойствие, вытащил бумажник из заднего кармана брюк. — Сколько? — повторил он громче.

— Вы меня не поняли. Вам кажется, что всё и всех можно купить.

— Сколько она стоит? Эта самая регистрация. Сколько? — повторил вопрос Стэнли, игнорируя его замечание. — Без Анны-Марты Бляйбтрой я отсюда не уеду! Сколько? Скажите же, наконец, в какую сумму мне это обойдется. У меня в бумажнике около двух тысяч долларов. Остальное я пришлю вам из Нью-Йорка.

— Сколько?! — произнес офицер с каким-то шипением в голосе. — Вы не понимаете, господин Брэдли, извините, Бредфорд...

— Это вы не понимаете. Я без нее из Кельна не уеду!

— Вы готовы поручиться за нее под присягой?

— Каким образом?

— Что вы ее знаете, подтверждаете, что она говорит правду, и принимаете на себя ее обязательства.

— О, черт! Что вы имеете в виду? Конечно, я знаю ее. Какие обязательства?

— По отношению к правительству и налогоплательщикам Соединенных Штатов.

— Вы шутите?