Анчи Мин - Императрица Орхидея

— Вот прошлогодние семена, — говорил он, указывая на горсть черных, похожих на кунжут семян. — Весной их надо посадить. После цветения начнут формироваться плоды. Можно сконструировать небольшую клетку, которая заставит тыквы расти в нужном направлении. Таким путем можно получить тыквы круглой формы, квадратной, прямоугольной или асимметричной, какой угодно. Когда тыква созреет, ее шкурка станет твердой. Тогда вы ее сорвете, выскоблите из нее все семена и превратите в произведение искусства.

Я разглядывала принесенные Ань Дэхаем тыквы. Рисунки на их поверхности были абсолютно разными и очень сложными. Чаще всего встречались весенние мотивы. Особенно мне понравились дети, играющие на дереве.

После обеда Ань Дэхай повел меня во Дворец доброжелательного спокойствия, я шла пешком, а не сидела в паланкине, как положено передвигаться наложницам. Мы оба несли в руках тыквы. Шли мы долго, пересекали множество садов и парков. Когда мы подошли к дворцу, то почувствовали сильный запах ладана. Территория дворца была окутана клубами ароматного дыма. Слышались горестные причитания, похожие на пение монахов.

Ань Дэхай предложил заглянуть сперва в Павильон ручьев, чтобы оставить там взятые с собой тыквы. Мы вошли в сад через высокие ворота, и я была поражена открывшимся видом: огромные храмы покрывали все окрестные холмы. Везде высились статуи Будды, самые маленькие размером с яйцо, к самым большим я могла свободно усесться на колени. Названия храмов были выгравированы на золотых табличках: Дворец крепкого здоровья, Дворец вечного мира, Дворец милосердия, Резиденция счастливого облака, Резиденция вечного спокойствия. На каждой пяди пространства высились пагоды или алтари.

— Старшие наложницы превратили свои жилища в храмы, — шепотом объяснил мне Ань Дэхай. — Всю жизнь они занимаются только тем, что поют. Свою кровать каждая поставила за спиной у статуи Будды.

Мне хотелось узнать, как выглядят старшие наложницы, и поэтому я пошла на их голос. Тропинка привела меня во Дворец цветущей юности. Ань Дэхай сказал, что это самый большой из всех храмов. Я вошла внутрь и увидела, что весь пол покрыт распростертыми телами. В воздухе висел густой дым от благовоний. Молящиеся поднимались и снова падали на пол, словно морские волны. При этом они монотонно пели и руками беспрестанно перебирали четки на вощеных нитях.

Тут я обнаружила, что Ань Дэхая нет рядом со мной. Я забыла, что евнухам запрещено входить в подобные святилища.

Поющие голоса зазвучали громче. Огромный Будда в центре зала таинственно улыбался. На минуту чувство реальности меня покинуло. Я превратилась в одну из наложниц на полу и явственно почувствовала, как моя кожа стареет, усыхает и покрывается морщинами, как седеют волосы, выпадают зубы.

— Нет! — закричала я что есть мочи.

Принесенные мной тыквы выпали из рук и раскатились по полу. Пение прекратилось. В мою сторону повернулись тысячи голов. Я словно окаменела и не могла сдвинуться с места.

Наложницы смотрели на меня, открыв свои беззубые рты. Волосы на их головах были такими редкими, что головы казались лысыми.

Я никогда даже не видела таких старых женщин: горбатые спины, руки, напоминающие разбитые непогодой деревья на вершинах гор. На их лицах нельзя было заметить даже следа прошлой красоты, а уж вообразить, что когда-то они были предметом страсти самого императора, и подавно было невозможно.

Женщины подняли к небу свои костлявые руки, делая в воздухе какие-то царапающие движения. Меня захлестнуло чувство всепоглощающей жалости.

— Я Орхидея, — услышала я сама свой голос. — Как вы поживаете?

Они поднялись, сузили на меня глаза. Выражение их лиц было недобрым, даже угрожающим.

— Среди нас чужак! — прозвучал какой-то древний, дрожащий голос — Что мы с ней сделаем?

— Защипаем до смерти! — в экстатическом порыве ответила толпа.

Я бросилась на пол и начала кланяться. Я говорила, что виновата и не должна была к ним вторгаться без разрешения. Я обещала, что больше они меня никогда здесь не увидят.

Но этих женщин ничего не могло остановить: они чувствовали потребность растерзать меня в клочья. Одна из них схватила меня за волосы, другая ущипнула за подбородок. Я молила о пощаде, пытаясь проскользнуть к двери. В ответ они только истерически хохотали, пинали меня, били и раздирали одежду.

Вот меня прижали к стене. Несколько пар цепких рук схватили меня за горло. Я чувствовала, как длинные когти вонзаются в мою кожу, как постепенно перехватывает дыхание. Старые лица превращались в черные тучи, застилающие небо.