Анчи Мин - Императрица Орхидея

Я узнала, что, когда речь шла об обезглавливании, существовало несколько уровней «обслуживания». Семья приговоренного и палач приходили к соглашению путем переговоров. Если палач оставался неудовлетворенным, то он просто отрубал голову, которая откатывалась в сторону. С помощью подручных, которые прятались в толпе, эта голова могла «исчезнуть» и не находиться до тех пор, пока семья не отстегивала нужную сумму. После этого семье предстояло заплатить также за то, чтобы голова была пришита обратно к телу. Если же сумма сразу устраивала палача, то он выполнял свою работу так, чтобы после казни голова и тело соединялись друг с другом с помощью полоски кожи. Такой результат требовал от палача большого мастерства, но Раз-плюнуть обладал в этих делах настоящим талантом.

Я попросила Жун Лу привести ко мне Раз-плюнуть для беседы. Мне хотелось услышать собственными ушами, как идет подготовка к казни Су Шуня. Закон запрещал мне самой встречаться с таким человеком, поэтому я наблюдала за палачом из-за тонкой перегородки.

— Слова «рубить» или «резать» не подходят для описания моей работы, — начал он на удивление приятным голосом. Это был маленький, коренастый человек с короткими и толстыми руками. — Правильное слово здесь — «отделять». Именно это я и делаю. Отделяю. Я держу нож за рукоятку лезвием назад и тупой стороной у локтя. Когда поступает приказ действовать, я выбрасываю нож в мгновение ока. Большинство людей, ожидающих смерти, при виде меня не способны устоять на ногах. Девять из десяти не могут даже путем встать на колени. Моему помощнику приходится поддерживать их за плечи и приподнимать косичку. В данном случае я буду стоять позади Су Шуня, слегка слева, чтобы он меня не видел. Мне же он будет виден с самого момента, как его доставят на эшафот. Я успею изучить его шею, чтобы правильно наметить место удара.

Для начала я ударю его левой рукой по правому плечу. Удар не должен быть слишком сильным, иначе приговоренный испугается и может даже отпрыгнуть. Этот удар должен всего лишь заставить его повернуть голову, и тут я резко выдвину локоть. Лезвие должно войти точно между шейными позвонками. Потом я начну поворачивать нож влево по окружности, но, прежде чем круг замкнется, я ногой дам приговоренному пинка, чтобы его тело упало прямо вперед. Бить надо быстро, иначе вся моя одежда будет забрызгана кровью, а это в моей профессии считается плохим предзнаменованием

Наступил день казни Су Шуня. Позже Жун Лу мне рассказывал , что он в жизни не видел, чтобы на казни присутствовало столько народа. Все прилегающие к площади улицы были запружены людьми, которые сидели даже на крышах и на деревьях. Дети заранее наполнили карманы камнями и распевали веселые песни. Пока клетка с Су Шунем двигалась по городу, люди награждали его плевками. Когда кортеж прибыл на место казни, все лицо Су Шуня было заплевано и разодрано до крови.

Перед тем как взойти на эшафот, Раз-плюнуть опустошил бутылку с горячительным. Он все никак не мог поверить, что должен обезглавить самого Су Шуня, он привык получать от него приказы обезглавливать других.

Что касается самого Су Шуня, то он называл свой провал «лодкой, утонувшей в сточных водах». Он выкрикивал в толпу, что «императрицы — любовницы принца Гуна». Голова Су Шуня скатилась не хуже, чем у простолюдина.

Зрелище этой казни преследовало меня долгие годы. Я имела о ней самое живое представление благодаря описаниям Жун Лу. Ань Дэхай говорил, что после этой казни я стала громко кричать во сне и все убеждала кого-то, что хочу родить дюжину детей и жить, как простая крестьянка. Еще Ань Дэхай говорил, что во сне я без устали вертела шеей, словно пытаясь ускользнуть от ножа.

Огромное состояние Су Шуня было поделено между представителями императорской семьи в качестве компенсации за перенесенные ими унижения. За одну ночь мы с Нюгуру стали очень богаты. Она принялась покупать драгоценности и одежду, а я платила шпионам. Пережитое покушение совершенно расшатало мои нервы и обострило тревогу за свою жизнь. Еще на эти деньги я купила оперную труппу Су Шуня. В моей одинокой жизни вдовствующей императрицы опера стала отдушиной.

Двор единогласно принял мое предложение, которое я сделала от имени Тун Чжи, о повышении в должности Жун Лу и Ань Дэхая. С этого момента Жун Лу занял высший пост в китайском военном командовании. Теперь он нес ответственность за безопасность не только Запретного города и столицы, но и всей страны, и носил титул: главнокомандующий императорскими военными силами и министр императорского дворцового хозяйства. Что касается Ань Дэхая, то к нему перешла должность главного евнуха Сыма. Он получил второй ранг, соответствующий рангу министра двора, выше которого евнух в Китае получить не мог.