Мария Воронова - Клиника одиночества

– Кардиолога мне срочно!

– Яволь, мой генерал, – услышал он жизнерадостный голос Сони и немного успокоился, зная, что она немедленно найдет нужного специалиста. Теперь надо решить, интубировать больного или нет. Если стабилизируется сердечный ритм и поднимется давление, он сможет дышать самостоятельно.

Вдруг кардиомонитор тревожно завыл. Черт, остановка! Стас подбежал к пациенту, поставил скрещенные ладони ему на грудину и принялся толкать, раскачивать сердце. На экране рисовалась прямая.

– Атропин, адреналин, соду в подключичку быстро! Ларингоскоп сюда!

Алиса подала ему включенный ларингоскоп и вместо него начала непрямой массаж сердца.

– Адреналин пошел! – Вторая медсестра, Леля, отбросила пустой шприц и приготовилась помогать на интубации.

Стас запрокинул голову больного, вывел челюсть и, убедившись, что Леля стоит наготове с интубационной трубкой, ввел клинок ларингоскопа.

– Стоп, не качай! – Увидев гортань, он молниеносно пихнул в нее трубку. – Теперь качай.

Наладив аппарат ИВЛ, он сменил запыхавшуюся Алису на массаже сердца. На мониторе по-прежнему регистрировалась изолиния, и у больного был абсолютно мертвый вид.

– Еще атропин-адреналин. Алиса, давай дефибриллятор. Заводи мотор!

Как хорошо, что сегодня дежурят такие компетентные сестры, мимоходом отметил он. Другие бы заволновались, заметались и в итоге упустили время.

Алиса подала ему утюжки дефибриллятора и включила накопление заряда. Утюжки тревожно загудели.

– Все отошли! – Стас установил утюжки на грудной клетке. – Разряд!

На мониторе зеленая прямая превратилась в хаотичные зубцы. Фибрилляция желудочков, уже кое-что.

– Давай еще раз стукнем.

После второго разряда на мониторе появились уверенные сердечные комплексы. Синусовый ритм, ура!

Стас поднял веко – зрачок, еще минуту назад растекшийся во весь глаз, подобрался. На глазах исчезала синеватая бледность лица, успевшие застыть черты мягчели, теплели.

Через минуту появилось давление и быстро поднялось до ста.

– Снимай кардиограмму. Сейчас кардиолог придет.

Стас опустился на табуретку. По телу разливалась усталость, руки болели.

– Нужно рентген легких сделать. Как бы я ему ребра не сломал.

Он тупо смотрел на монитор. Тот уютно попискивал, регистрируя нормальный сердечный ритм, и показывал стабильные цифры давления. Сколько длилась клиническая смерть? Минуты три, не больше, хотя в адреналиновом запале время ощущается совсем иначе. Нет, определенно не больше трех минут. Значит, больной скоро придет в сознание.

Пригрузить его, что ли? Пожалуй, не стоит, только лишняя травма для мозга. Нужно добавить пирацетам, а специфическую терапию распишет кардиолог, он же поставит диагноз, что случилось на самом деле: повторный инфаркт, или пациент просто съехал с ритма, что бывает в постинфарктном периоде. В конце концов, реаниматолог – врач посиндромной диагностики.

Убедившись, что состояние больного остается стабильным, Стас вышел покурить. Напряжение уходило, оставляя в душе мир и покой. «Такое не купишь ни за какие деньги, – усмехнулся Грабовский, мечтательно выпустив струю дыма в облупившийся потолок курилки. – Пусть я последний голодранец и на всю жизнь останусь им, но сейчас я спас от смерти человека, и это очень хорошо».

В кармане зажужжал телефон. Зоя Ивановна. Стас оценил такт начальницы. Она прекрасно видела, что происходит в реанимационной палате, но, понимая, что ничем не сможет помочь, осталась сидеть в ординаторской и не путалась под ногами. Знала: если нужно, Стас сам позовет ее.

– Ты освободился?

– Да, Зоя Ивановна.

– Приходи в приемное, дело есть.

– Сейчас с кардиологом назначения отрегулирую и приду. Минут через десять.

На выходе из отделения его остановила маленькая женщина в платке, повязанном по-азиатски.

– Доктор, как там мой муж?

Стас уточнил фамилию.

– Давление хорошее, пульс нормальный. До завтра он останется у нас, так что вы можете идти. Завтра приходите на беседу с лечащим доктором.

Женщина с жаром пожелала ему здоровья.

– Я буду молиться за вас, – сказала она. – Пусть Бог вам даст все, что вы хотите.

Стас помчался в приемное отделение.

«За меня молятся, это хорошо! – думал он на бегу. – На сегодняшний день у меня только одно желание – быть с Любой. Только как Бог исполнит это мое желание, если она замужем?»

Мысль о том, что Люба замужем, была очень мучительной. Потом Стас вспомнил, что его пациент – татарин. «А я вроде бы по ведомству Аллаха не прохожу», – ухмыльнулся Стас.