Мария Воронова - Клиника одиночества

Грабовский улыбнулся:

– Потому что люблю.

– Это ты-то?

– Это я-то.

– Ну что же... Давай поженимся.

Они поцеловались.

Потом пришли Варины родители, и Грабовский был представлен в новом качестве официального жениха. Как обычно, долго пили чай, но сегодня эти посиделки были приятны Стасу, он был счастлив – как человек, сделавший что-то хорошее и правильное.

О Любе он больше не думал.

После разговора в Зоином кабинете профессор Максимов проводил Любу до метро и попросил телефон.

Будучи на этот раз в линзах, она смогла наконец разглядеть своего пылкого поклонника и осталась разочарована. Поверить, что этот тусклый мужчина с мрачным взглядом непризнанного гения так весело и напористо приставал к ней в беседке, оказалось очень сложно, даже с поправкой на волшебные свойства алкоголя.

Нет, Борис Владиславович решительно не вызвал у нее душевного трепета. Хорошего роста, он был слишком худым и узкоплечим, чтобы назвать его фигуру привлекательной. Лицо его тоже не понравилось Любе. К тому же он носил усы, что в былые, изобильные поклонниками, времена автоматически исключило бы Максимова из списка ее ухажеров.

Люба терпеть не могла усатых, все они априори казались ей ограниченными и самодовольными.

«Но даже если я ошибаюсь насчет усов, все остальное тоже не говорит в его пользу, – мрачно думала она, наблюдая, как Максимов манерно отпивает из чашки. – Глаза как пуговицы от штанов, а уж губы... Толстые, красные, брр... И куда он дел свой подбородок? Неужели я с ним целовалась, и мне это нравилось?

И голос... Черт его знает, тогда он говорил шепотом. Попросить его, что ли, пошептать?»

Зоя предупредила ее, что они с Максимовым терпеть не могут друг друга. Зачем он поехал к Розенбергам, до сих пор оставалось загадкой. Скорее всего хотел подлизаться к Зоиным друзьям, среди которых были очень высокопоставленные люди.

В общем, сказала Зоя, в ее кабинете Максимов будет вести себя особенно высокомерно. Но, даже сделав на это поправку, Люба не могла назвать манеры потенциального жениха располагающими.

Он обращался к женщинам с убийственной снисходительностью, тем более странной, что она не имела под собой никакой почвы.

И провожал ее Максимов так, будто выполнял нудную и бессмысленную повинность. Мол, понятно, что провожать девушку – это полный идиотизм, но раз уж вы без этого не можете, то получите-распишитесь!

Может быть, им нужно просто встретиться в другой обстановке? В темноте? Борис поцелует ее, и чары вернутся?

Но ведь она рассматривает его в качестве кандидата в мужья – размениваться на короткие романы в тридцать лет уже нет времени. И если все получится, ей придется вести семейную жизнь в темноте и без очков.

И все-таки Люба дала ему свой телефон. Стерпится – слюбится, подумала она, вернувшись в пустую квартиру. Вот станет она профессорской женой, и все девчонки будут ей завидовать, а не жалеть злорадно, как сейчас. Максимова этого, судя по всему, женщины не рвут на части, хоть он и пытается строить из себя мачо. Поэтому он скорее всего захочет на ней жениться...

Господи, как это грустно, когда в твоем кошельке женской привлекательности остается так мало валюты, что приходится брать бракованный или просроченный товар!

Люба подошла к большому, в полный рост, зеркалу в коридоре. Оно отразило очень интересную девушку с крупной, но подтянутой фигурой. Плоский живот, красивые очертания бедер, стройные икры и лодыжки. Высокая грудь. Длинная шея безо всяких морщин. Да и лицо очень даже очень. Максимум, лет на двадцать пять.

– Слушай, может быть, ты мне врешь? – строго спросила Люба у зеркала. – Отражаешь такую цыпочку, а на самом деле я горбатая старушка? Иначе почему на меня западают только отстойные мужики? А?

Тут Люба лукавила. В юности у нее были ухажеры, но она, что называется, пробросалась. Один казался ей не слишком симпатичным, другой – не слишком умным, третий просто раздражал. Ей хотелось сказки, чуда, может быть, трагических препятствий на пути к счастью. Избранник должен был преобразить всю ее жизнь! А то что это – погуляли, переспали, залетели, поженились... Такой скучный сценарий не для нее. «Что ж, нет так нет», – сказала жизнь и поручила ей роль одинокой неприкаянной бабы.

Лет в двадцать шесть Люба, очнувшись от грез, обнаружила, что все мужчины вокруг нее безнадежно женаты, и непонятно, где искать новых поклонников. Идти в службу знакомств она стеснялась, в клубы – боялась.