Д. Артемьев - Мафия нищих

Но потом, правда, успокоил приятеля. Сказал, что новый скоро возвращается в Москву, в заоблачные выси. А на это место прежнего поставят. Просто надо немножко подождать.

Оказывается, Валя знала кое-что и о повышении. Константин Константинович идет вверх тоже не просто так. Говорят, что его приятель и тезка, этот самый глава фирмы Костя, очень большой любитель красивых женщин.

– Откуда, думаешь, в министерстве появилась Элеонора или эта ее подружка, Вика, которая трахается с замом? – рассказывала Валентина. – Это все оттуда. Прежних пожилых секретарш в день перевели в машбюро. Взяли, значит, молодых девок, которые ни писать, ни печатать толком не умеют. Зарплату им положили, как у прежних секретарш, но премии! В бухгалтерии по секрету нашептали, какие у девок ежемесячные премии. И главное – за что? Какая мотивировка? Одной – за усиление травопользования, другой – за поднятие уровня автоматизации. И прочее в том же духе. А на самом деле если они чего и поднимают, то только юбки.

Ладно, черт с ними. Их в тот же день из министерства попрут, как эти уедут. С собой-то в Москву не возьмут же. Там другие есть для этого дела. Рангом повыше. Хотя, чем черт не шутит, может, старому, который снова вернется на пост, приглянется Элеонорочка, а? Посмотрим. Так о чем я говорила? Да, о повышении. Как это все происходит? А просто! Все через манду, ты уж, Валерочка прости, через нее, все через нее. За этим самым Костей бегала известная тебе новая жена вице-губернатора. Вот и прикинь, во-первых, он приходится братом спикеру Государственной Думы. Да-да, того самого, с усами. А во-вторых, жена вертит им как хочет. Так что новое назначение нашего министра у него в кармане. А вице-губернаторша, по слухам, уже второй месяц содержит ненаглядного Костю на каких-то южных островах. Название и не выговорю.

А вот теперь, дорогой Валера, кое-что совершенно тебе неизвестное. – Валентина интригующе сделала паузу. – Эта американка по происхождению русская, родители, что ли, уехали туда. Она лучшая подруга жены вице-губернатора. Потому и сюда, в наше захолустье, приезжает демонстрировать могущество заокеанской техники. И кому-то вполне может перепасть современное оборудование, только вряд ли тебе, моя радость, вряд ли. Тут, Валерочка, нужно кое-что серьезнее, чем твоя эрудиция и твой опыт работы. Ха-ха! Впрочем, не злись, я убежала. В доме два голодных рта.

И Валентина исчезла, оставив Валеру с пустыми рюмками и недоеденным форшмаком.

Утром Валера попробовал горячий отвар. Вкус был неплохой. На работе он ничего особенного за собой не заметил. Навалилось море работы, потом позвонили и сказали, что завтра в конце дня заключительный семинар американской фирмы. Уже под конец работы позвонила Вика и бросила в трубку: «Зайди к заму».

Обычно Валера перед посещением высоких кабинетов поправлял галстук, надевал пиджак, осматривал себя и только после такого придирчивого осмотра шагал к начальству. В этот раз он как сидел без галстука, в расстегнутой до пупа рубашке, так и направился по вызову. Вика встретила его удивленными и заинтересованными глазами и молча показала на дверь кабинета.

Зама интересовало содержание вчерашнего американского семинара. Валера, не спрашивая разрешения, бухнулся на стул возле приставного стола, заложил ногу за ногу, схватился за колено поднятой ноги и стал передавать содержание доклада. При этом он опускал специальные термины, добавляя что-то вроде: «Ну, это трудно объяснить, я вам попроще, попроще как-нибудь».

Чувствовалось, что зам был возмущен Валериной наглостью, но сам Валера сидел и разглагольствовал без всякого смущения. Он говорил вслух одно, а думал совершенно другое: «Ай да настой, ай да травка, травушка-муравушка! Вот если этот мудак сделает мне хоть одно замечание, я ему ногой по яйцам врежу». Валера сам удивился своей смелости. Но зам заинтригованно молчал и слушал. А закончил Валера так: сказал, что завтра вторая лекция и он после забежит и расскажет, что еще новенького откроют американцы. И вместо положенного «Я свободен?» спросил:

– Лады?

Зам повторил:

– Лады.

И Валера выскочил в приемную, сделал ручкой Вике и умчался.

От этого движения ручкой Вика застыла в настолько глубоком ступоре, что хозяину кабинета пришлось звать ее по интеркому несколько раз. Более того, после окончания работы свои дополнительные обязанности Вика исполнила без особого подъема и в некоторой задумчивости.