Д. Артемьев - Мафия нищих

На мое гневное письмо в интернет-магазин пришел ответ, где сообщалось, что интересующая меня книга мне выслана, а ошибочный том я могу вернуть, послав его заказной бандеролью. Оказалось, что дешевле выбросить эту книгу.

Когда в почтовом ящике появилось извещение о бандероли наложенным платежом, я обнаружил, что первая буква моей фамилии перепутана. На почте мне заявили, что адрес правильный, а адресат другой – точнее, фамилия с другой первой буквой. Пришлось писать заявление на имя начальника областной почты. В заявлении я пространно описал, что живу по данному адресу уже много лет, что никто более там не проживает, что заказ сделан мною такого-то числа, и прочее в том же роде. Ждал решения более недели. Высокое руководство прониклось пониманием моих доводов и разрешило выдачу бандероли. Я сообщил о победе Наде и побежал на почту.

Все правильно – это был шикарный том заказанной книги. Обложка ее была обтянута тонкой шелковой материей. На передней обложке – японская гравюра. Открываю книгу: оказывается, это билингва, то есть одна страница японских иероглифов, другая – с русским текстом. Сажусь изучать содержание. Вначале большой литературно-критический обзор какого-то кандидата наук института восточных языков. Затем глоссарий, то есть словарь специальных терминов. Введение, и словарь, и какие-то комментарии я пролистал, торопясь добраться до сути книги. Но тут начались иллюстрации – это были копии японских офортов на толстой рисовой бумаге с проложенной тонкой прозрачной калькой. На рисунках довольно натуралистично изображались японцы с непомерно большими мужскими достоинствами. После офортов начинался сам роман. Только я начал читать, пришла Надя. Я показал ей книгу, она восхитилась полиграфией, с интересом рассмотрела офорты и вскоре уже гремела на кухне посудой. А я впился в роман и не мог оторваться.

Фактически это был не только роман, но и свод некоторых правил, руководство, своего рода инструкция. Главный герой – пожилой самурай, следующий учению бусидо. Главная цель его жизни заключается в достижении духовного просветления. И он дает в романе приемы достижения нирваны, технику освобождения от человеческого сознания, от груза запутанных мыслей и ощущений реальности.

Подруга закончила уборку. Несколько раз она подходила ко мне, я зачитывал ей отдельные наиболее интересные места в романе. Она ахала и спрашивала объяснения. Я рассказал ей, что окружающую действительность нельзя постичь, так как она находится за пределами дуализма и формирования конкретного представления. По-моему, она этого не поняла. Я продолжал изучать роман и пытался выполнить указания по достижению ощущений собственного тела для познания истины.

И кажется, мне удалось познать истину вне разума, достигнуть нирваны и перейти в состояние подсознательно-ассоциативного мышления. Где-то вне моего сознания раздался звук захлопнутой со злостью двери. Потом все стихло.

Мой приятель, строитель по специальности, уже немолодой человек, долгие годы собирал вина. Покупал он их всюду, в разных местах нашей необъятной родины, куда его забрасывали командировки, причем, как правило, выбирал сорта подешевле. Обычно это были сухие вина. Сам он спиртного практически не употреблял. Как-то раз он похвастался мне своей коллекцией, делая широкий жест: «Выбирай любую бутылку».

Я выбрал, открыл – резкий запах уксуса. Вылил в унитаз. Открыл другую – конечно, уксус. Следующую. Коллекция вин превращалась в коллекцию самых обычных типовых бутылок с разными этикетками. Поскольку сейчас любую этикетку можно сделать самому или заказать, то коллекция этикеток становится бессмыслицей. И мой приятель сдал бутылки в приемный пункт стеклопосуды.

Вот так у него прошел безвозвратно интерес к коллекционированию вин.

Анатолий Тукаевский коллекционировал ножи. Наряду с фабричными ножами в его коллекции были экземпляры, сделанные в местах заключения: всякие выкидные, откидные и Бог его знает еще какие. О его коллекции знали и сотрудники, и друзья. Во время приемов у Тукаевских знакомство с коллекцией было центральным моментом.

Как-то Анатолий возвращался из Новосибирска, где оппонировал по диссертации. Диссертант, зная о его хобби, подарил ему нож, сделанный из какой-то особо прочной фордовской рессоры. Анатолий запрятал ценный и тяжелый подарок в чемодан, который сдал в аэропорту в багаж. Посадка. Тут по бортовому радио называют его фамилию. Стюардесса извиняется и провожает его назад к выходу. Самолет улетел, а с ним стали разбираться. Исписали множество бумаг, настращали, отобрали нож. Хорошо хоть удалось улететь следующим вечерним самолетом.