Кингсли Эмис - Один толстый англичанин

Тут в голову Роджеру пришла мысль, первая вполне определенная и конкретная мысль за последние несколько минут. Наверняка в одном из этих ящиков ожидает своей незавидной участи «Перн в ядерном вихре» – единственное литературное произведение его бесталанного свояка, борца за ядерное разоружение, который считал, что все британские издатели участвуют в едином империалистическом и, конечно обреченном, заговоре против него. Если он отыщет рукопись, это основательно повысит его в глазах Памелы. «Так или иначе, но мне удалось добыть ее. Это стоило немалых усилий, но…» – «О Роджер, не может быть! Это просто замечательно!» Выпив воды, он принялся систематически обшаривать ящики стола. Вскоре он добрался до нижнего, но никак не мог открыть его. Ручки не было, а забит он был так плотно, что его содержимое цеплялось за дно верхнего ящика. Однако заперт он не был, и несколько рывков в манере Джо Дерланджера сделали свое дело. Где-то посредине кипы, между двух драных папок, он наткнулся на маленькую непривычного размера книжицу, обернутую в мраморную бумагу. Он как-то неловко вытащил ее, и оттуда вылетела продолговатая карточка, заложенная между страниц. Запись, сделанная от руки коричневыми чернилами, сильно выцвела. Роджер с трудом разобрал:

Лорд Г. – 1 плеть

У – м – 2 плети

Уотте – 3 плети

Габриэл – 10 плетей

Алджернон – 50 плетей

Через три минуты Роджер уже не сомневался, что, хотя записи в книжке не принадлежали к лучшим текстам Суинберна, не делали чести Суинберну и даже самым недвусмысленным образом дискредитировали Суинберна, тем не менее принадлежали самому Суинберну. А раз так, то следовало спасти их от загребущих американских лап. Остальное, что полагается делать в подобных случаях, он сделает позже. У него было предостаточно времени, чтобы сложить все обратно в стол и закрыть ящики, спрятать драгоценную записную книжку в особый внутренний карман пиджака, прежде чем под окнами послышался шум подъехавшего такси. В две секунды он выключил свет и занял позицию, держа палец на выключателе. Стукнули дверцы лифта.

Эффект, как он и рассчитывал, был потрясающим. Когда он включил свет, Элен вскрикнула и аж подпрыгнула на месте. Даже Мечеру понадобилось секунды две, чтобы его глаза и нижняя челюсть вернулись на место. Потом он ухмыльнулся и сказал:

– Вы очень умны, мистер Мичелдекан. Определенно у вас прекрасная память на некоторые вещи. Никак не думал, что вы обратите внимание на слова Строда, что я могу воспользоваться этой квартирой.

– О, я всегда все внимательно слушаю, – ответил Роджер самым спокойным голосом, на какой был способен.

Последние несколько часов он то и дело задавался вопросом, а что, собственно, он предпримет, когда настанет его момент. Теперь он это знал, по крайней мере знал, как будет разворачиваться первый акт этой драмы. Но спешить не следовало. – Теперь я, кажется, знаю, какова будет моя роль в твоей жизни. По счастью, это можно наглядно продемонстрировать, так что мне не придется утруждать себя нудными объяснениями. – Он двинулся на Мечера, который застыл на месте. – Посмотрим, каков ты, когда нужно применить силу, чтобы защитить того, кто тебе нравится или кого ты любишь.

Роджер не сделал и трех шагов, как Элен выступила вперед. Ее тонкие губы стали еще тоньше.

– Учтите, – сказала она ровным, решительным голосом. – Если кто из вас ударит другого, если хотя бы тронет его пальцем, я выйду в эту вот дверь и никогда больше ни слова не скажу ни одному из вас. Ясно? Роджер, тебе ясно?

Он не знал, что ответить. Для него чрезвычайно важно было объяснить, что Мечер скорее заслуживает, чем не заслуживает хорошей трепки, но, как он ни старайся, сомнительно, чтобы она поняла его или хотя бы попыталась понять. Он моргнул и медленно покачал головой.

– Но я не собирался бить его… по-настоящему, – сказал он. – Только кулаками. Ни ногами, ни коленом, ничего такого. И только выше пояса. Никаких недозволенных приемов, все по-честному, правда.

– Только попробуй тронуть его, и между нами все будет кончено. Имей это в виду.

Роджер никак не мог обрести обычное свое красноречие. Наконец, презрительно фыркнув, он повернулся к Мечеру.

– Ну и как вы себя чувствуете, – спросил он, – видя, как ваша дама сердца умоляет сохранить вам жизнь? Настоящий мужчина не смог бы…

– Я чувствую себя просто прекрасно. Не предполагал, что она способна быть столь убедительным защитником. И я не настоящий мужчина. Я очень ненастоящий мужчина. Единственный настоящий мужчина здесь – это вы.