Том Роббинс - Тощие ножки и не только

2001: Космическая одиссея

2010: Год, когда мы установили контакт

2020: Так кому нужны очки?

Им пришлось заплатить за четыре парковочных места, поскольку именно такое пространство занимала индейка на колесах.

– Плевать на расходы! – закричал Бумер. – Мне ничего не жалко для моей славной женушки!

Опустив глаза, Эллен Черри повернулась к билетеру.

– Прошла всего неделя, – смущенно сказала она.

– Целая неделя! – пророкотал Бумер. – Что скажешь насчет попкорна, дорогая?

– Ты меня вконец испортишь!

Поскольку, заплатив за четыре места, молодожены имели право пользоваться сразу четырьмя усилителями, то грех было этим правом не воспользоваться, в результате мультик с рекламой шоколадного батончика обрушился на них в квадрофоническом варианте. Им также пришлось включить отопление – с заходом солнца со стороны Канады подул сильный ветер, и в придорожном кинотеатре стало холодно. Ветер заполнил все его без исключения места, но слушал только самого себя.

Поскольку Бумер имел законный доступ ко всему, что находилось внутри них, Эллен Черри, чтобы избавить Бумера от хлопот, сама сняла трусики, однако, поцеловав ее всего раз-другой, Бумер направился к встроенному холодильнику, видимо, за пивом, однако, к удивлению Эллен Черри, вернулся с бутылкой вполне неплохого французского шампанского.

– Официант сказал, что это лучшее дополнение к жирному попкорну.

– Ты не безнадежен, – отреагировала Эллен Черри. Она сама не могла понять, обрадовала или встревожила ее эта искорка надежды.

– Поздравляю с юбилеем!

Под юбкой, там, где трусики были да сплыли, где не было ничего, кроме волос и наготы, под юбкой (она ведь была южанкой и не привыкла расхаживать в джинсах или брюках) Эллен Черри скрещивала и разгибала, скрещивала и вновь разгибала пальцы.

– Интересно, куда их сейчас занесло? – размышлял Верлин Чарльз, раскладывая на кофейном столике карту Соединенных Штатов Америки. Верлин рассматривал штаты, то есть небольшие, по-разному раскрашенные пятна различной формы, символизирующие место обитания великого американского народа. То, что Верлин подразумевал своим вопросом «где они сейчас находятся», относилось именно к пятнышкам-штатам, не более и не менее того. К этим самым пятнышкам, к этим относительно новым, произвольным политическим образованиям люди относились так, как если бы то были естественные природные феномены, старые как мир и непоколебимые, как будто каждое такое пятно было конечным продуктом эволюции («Нет, дети, Техас возник не из Род-Айленда, Техас и Род-Айленд развились от одного и того же общего предка»). А может – хотя это уже скорее в духе креационистов Библейского Пояса, – Соединенные Штаты создал сам Господь Бог; это он, видимо, сев за большой стол в виде кучевых облаков с исполинской титановой ручкой в своей огромной созидательной руке, сказал громовым голосом: «А не сделать ли мне Луизиану похожей на сапог Франкенштейна?» Как бы там ни было, людям очень нравится разглядывать воображаемую поверхность этих штатов.

Поскольку карта напечатана на плоской поверхности, то хватило всего четырех цветов, что– бы ни один штат не сливался со своим соседом. Для глобуса было бы достаточно все тех же четырех цветов. А вот будь карта отпечатана на полом цилиндре – по форме напоминающем пончик, – то, чтобы отличить один штат от другого, потребовалось бы уже семь цветов. Однако существуют, конечно же, и другие причины, почему нам крайне редко попадается карта США на пончике.

– Интересно, где они сейчас находятся? – повторил Верлин. Он мысленно прочерчивал маршрут странствий дочери и зятя, подсознательно желая, чтобы они еще очень, очень не скоро добрались до такого жуткого места, как Нью-Йорк.

– Интересно, куда это его сейчас занесло? – спросила Пэтси, кивнув своим вороньим гнездом (ее волосы являли собой триллион взъерошенных ураганом кудряшек, которые она каким-то немыслимым образом наловчилась укладывать в некое подобие прически и которые по наследству передала дочери) на преподобного Бадди Винклера.

Сидя в кресле перед телевизором, Бадди в данную минуту пребывал в объятиях Морфея. При этом преподобный извивался и дергался, однако ему явно пригрезилось нечто приятное – его тонкие губы были растянуты в благочестивой улыбке. В общем, Винклер немилосердно дергался, брыкался и потел, как коробка со льдом. Пэтси как зачарованная смотрела на него, любуясь исходившим от него светом, ярким свечением его фурункулов. Она даже выключила свет.