Джон Краули - Любовь и сон

«Молодой человек, тот, что живет в моем доме», — сказал доктор Ди.

«Да, — ответила ведунья. — Он прозревает в кристалле».

«Да».

Ему не понравилось, что матушка Годфруа знает о Келли, и он понятия не имел, как она прознала. Он решил не задавать вопросов — все равно ответ не получит. У нее были свои резоны не распространяться о подобных вещах.

«Он должен был жениться», — заметила матушка Годфруа.

«Именно так. Теперь он женат. Зовут ее Джоанна Купер, из Чиппинг-Нортона. А как поженились, она еще немного прожила дома. Письма ему присылала, он приезжал к ней в гости. Теперь она здесь. Совсем еще ребенок, хотя ей уже восемнадцать».

Хорошая девочка, такая старательная, что сердце трогает, но какая-то боль не покидает ее больших лисьих глаз. Джейн Ди, ночь напролет бранившая своего обожаемого супруга (яростно взбивала постель, отодвигаясь от него, а потом возвращаясь, чтобы еще раз высказать все, что думала), не смогла остаться равнодушной к девушке; они стали лучшими подругами — ни одна из них не питала подобных чувств к Келли. Молодая жена была послушна и жизнерадостна и каждый вечер садилась рядом с мужем, хотя он тут же вставал и кутался в одежду, будто пытался отгородиться от докуки.

«Я думаю, — сказал доктор Ди матушке Годфруа, — я думаю, он еще не разу не был с ней как муж с женой».

Старая женщина кивнула, покачала головой и оперлась подбородком на руку с грязными ногтями.

«Кто не хочет этого — он или она?»

«Я не знаю точно. Думаю, он».

«Так», — сказала матушка Годфруа и снова положила руки на свои широкие колени.

«Матушка, вы мудры. Может быть, вы знаете какой-нибудь настой, зелье какое-нибудь, чтобы согреть холодную кровь».

«Пожалуй что и знаю».

Она задумалась, а доктор Ди терпеливо ждал.

«Дадите ему лекарство втайне или предложите открыто?»

«Не втайне. Никаких заклятий, матушка».

Она улыбнулась и обернулась к нему здоровым глазом.

«Тайно-то оно всегда лучше», — сказала она.

Но она не собиралась дразнить этого великого и доброго человека. Поднялась на ноги и вошла в темный домик.

Тайно. Она, наверное, хочет, чтобы я положил под его подушку какой-нибудь букетик. Или прикрепил веточку на его портрет, а может, сплел с его волосками. Деревенская девушка так бы и сделала — хотя бы помечтала об этом, — чтобы навсегда привязать к себе возлюбленного. А чары-то — в румянце на щеках, в огоньке надежды, который зажжется в ее глазах при встрече.

Щеки доктора порозовели от стыда. Вот до чего он дошел: просит ведунью дать ему лекарство, способное возбудить в мужчине желание. Сводник. Кто бы подумал, что Делание [213]толкнет его на это, в его-то возрасте.

Это все они — ангелы, явившиеся в кристалле, они приказали Келли жениться: [214]хотя он сопротивлялся, уверяя, что не испытывает ни склонности к браку, ни желания к жене. И в самом деле: казалось, он еще не вырос, нечто детское в нем, несмотря на ученую бородку, превращало его в мальчишку, которому не нужны женщины.

Нет, золото, насколько знал доктор Ди, — вот единственное, что любил этот человек, вот что согревало его душу и заставляло томиться от желания. Не богатство, а золото: сам желтый металл, детище солнца, жаркое (говорил он) на ощупь.

Его разыскивали за чеканку монет, которой, по его словам, он занимался не ради денег, но ради великого Делания. И все впустую. Если человек хочет приумножить золото, он сам должен придать ему силы; ни один бессильный и бесплодный мужчина (говорил он) на такое не способен, вот почему (говорил он) архангел Михаил приказал ему женится, заставил поклясться на мече света, который держал в руке: дабы стать плодоносным. Потому-то Джон Ди и отправился на поиски жены для Келли и нашел ее.

Ее, от которой Келли запирался в полночь, а рано утром, когда на кухне еще не топили печь, он спал там, в одной рубашке, свернувшись в клубок, как пес.

«Вот», — сказала матушка Годфруа, выходя на улицу.

Она дала доктору крошечную бутылочку, запечатанную пчелиным воском.

«Здесь не одно, а несколько зелий. Добавь их в питье из молока, вина и пряностей. Заставь его выпить. А при этом нужно говорить особые слова, тут записано».

Ди положил бутылочку в карман и, зная, что матушка не возьмет с него денег, дал ей бутыль с вином, которое она сама сделать не могла, а для приготовления сердечных капель оно нужно; насидевшись и наговорившись с ней, Ди пошел домой, чувствуя разом довольство и вину; тучи затянули небо над головой, и поднимался резкий ветер.