Ольга Ляшенко - Собиратель чемоданов

Кстати, еще о Симферополе. Если Севастополь — это город-герой, город русской славы, то Симферополь всегда был городом-паразитом, городом-подлецом, городом-штрейкбрехером и городом русского позора. Так было во все времена, вплоть до последней войны: Севастополь держал оборону до последнего, а Симферополь первым выбросил белый флаг и сдался немцам.

(Между прочим, слово «Севастополь» по-гречески означает Город славы , а слово «Симферополь» — Город-собиратель . Странно, не правда ли?)

Думаю, дело было так. После визита к лейб-медику Менделеев, тогда еще никакой не коллекционер, и уж тем более не ученый, а просто заморенный студентишка, который половину учебного времени провалялся на больничной койке, собрал свои монатки и отправился в Симфи. Само собой, чемоданов у него было не один и не два. Во-первых, вряд ли он надеялся, что вернется живым, поэтому забрал с собой все что имел. Во-вторых, поскольку он был все-таки, хоть и не доучившийся, но химик, при нем, конечно, были всякие колбы, банки и прочая химическая дрянь. Понятно, что без чемоданов он бы всего этого не довез.

По прибытии в город-собиратель он распаковал чемоданы и сложил их один в другой, чтоб сэкономить жилплощадь. Понятно, что остановился он либо в дешевейшей гостинице, либо у дальних знакомых, но уж никак не в трехэтажных хоромах, хотя бы уже потому, что первый трехэтажный дом в Симферополе появился только после революции. Потом, как мы знаем, ему долго было не до чемоданов. А когда в Симферополе делать стало больше нечего, и пришла пора собираться в путь, выяснилось, что чемодан у Мити остался только один, так называемый «последний», да и тот еще неизвестно, в каком состоянии. Денег на новые чемоданы у него, естественно, не было, и ему ничего не оставалось, как научиться делать их своими руками.

Что было в промежутке между распаковыванием чемоданов по приезде в Симферополь и их упаковыванием для отъезда в Одессу, — почему и от чего завелись чемоданные жители, как произошел первый контакт, как развивались дальнейшие отношения, и т. д., - обо всем этом мы никогда не узнаем.

Могу предположить, что, может и не сразу, но они поладили. Дмитрий Иванович быстро смекнул, что теперь от него в жизни требуется только одно — своевременно обеспечивать своих новых друзей «естественной средой обитания». Выросший в многодетной семье, он не был белоручкой и быстро освоил новое ремесло.

Дальше, как мы уже знаем, все пошло как по маслу.

Третье, что лично для меня ясно как день, к тому же вытекает из вышесказанного: так называемый «ученый», а на самом деле проходимец и авантюрист Дмитрий Иванович Менделеев лично не сделал ни одного из приписываемых ему открытий.

Всю свою так называемую «творческую жизнь» он делал только чемоданы и ничего кроме чемоданов. А сведения, которые сообщал научной общественности под видом собственных результатов, получал в готовом виде от чемоданных жителей.

Короче, не он предсказал галлий. Может, француз и обсчитался, но зато он сам , лично, рискуя жизнью, лазил по Пиренеям, ободрал себе все локти и коленки, пока разыскал эту цинковую обманку. Потом двое суток не вылезал из лаборатории. А Дмитрий Иванович в это время удил воблу в своем поместье, рассылал повсюду телеграммы или катался на воздушном шаре.

Не он открыл периодический закон. Да и что там оставалось открывать, после того, как все уже было просчитано заранее другими? Оставалось только расположить элементы в порядке возрастания. Но думаю, и в этом ему помогли. Говорят, в Чемоданах химия на высоте. По сравнению с их веществами наш «коктейль Золотова» — это просто молочная смесь для грудничков.

Не он изобрел «Московскую особенную», чтобы вместе со своим приятелем Витте спаивать русский народ.

Кстати, кто видел портрет Витте, тому не могло не броситься в глаза поразительное сходство в прикиде обоих друзей: у Витте — тот же седой косматый хаер до плеч плюс борода, усы и бакенбарды! Представляю, сколько под ними можно было напрятать чемоданных жителей! [194]

Вот откуда и пошел развал и бардак на Руси. Как ни бился потом Столыпин, а уже ничего не успел исправить. Кстати, во всех покушениях на Столыпина использовались взрывные устройства, и погиб Петр Аркадьевич, как мы хорошо знаем, от взрыва, а убийца его, некто Богров, был таким же «волосатиком», как Витте и Менделеев, только значительно моложе и зеленее. Действовал он как простой зомби и даже на суде не смог дать толковых показаний.