Виктория Токарева - Рассказы и повести (сборник)

В приемную заглядывали женщины с бровями и мужчины без поиска. Они с некоторым удивлением взглядывали на Алену, а потом на секретаршу, как бы спрашивая: «А это что?» Именно не «кто», а «что».

Алена выглядела так, будто явилась не в научно-исследовательский институт в рабочее время, а в ночной бар, который бывает открыт во время кинофестивалей. На ней были черные атласные брюки-юбка и серебряная майка, под которой отчасти угадывалось, а отчасти просматривалось ее молодое нежное тело.

Она явилась из вечера, а это был день. Она явилась из праздника, а были будни. И еще она подозревала, что, с точки зрения окружающих, явилась не из высокого праздника, а из бездумья и шабаша, на который ходят ведьмы и черти. И не всякий туда пойдет.

В какую-то минуту Алене захотелось подняться и уйти, но в этот момент растворилась дверь и из кабинета директора вышли люди. Почти все они были без поиска либо с тщательно скрываемым поиском.

В середине мини-толпы шел грузный человек с чуть просторными и чуть приспущенными штанами.

Алена была убеждена, что люди произошли не поголовно от обезьян, а каждый от своего зверя. Алена — от кошки. Николаев — конь, но не крупный, а пони. Возможно, и осел. Этот, в середине толпы, происходил от льва. У него было тяжелое царственное лицо. Каждая черта в нем была тяжела и значительна. Алена догадалась, что это директор. Директор молчал, но внимание всех людей было направлено в его сторону, как стрелка компаса к северу.

Какой-то человек что-то говорил Директору, суетясь словами и интонацией. Директор слушал, и по его лицу было заметно, что ему это не интересно. У Директора было такое выражение, будто ему тоже все надоело. Но не сегодня, как Алене, а лет двадцать назад. И с тех пор каждый день. Это было застарелое хроническое «надоело».

Что ему надоело? Работа? Нет. Он, похоже, любил и понимал свое дело. Мужчине дело не надоедает.

Жизнь? Нет. После пятидесяти люди понимают и ценят жизнь.

Может быть, он мучает женщину и мучается сам? А может быть, он мучит двух женщин и мучится вдвойне.

Директор слушал человека, который что-то пришептывал и приплевывал ему на ухо — доказывал, что он тот самый гений, которого ищут — ищут, не найдут. Директор, должно быть, слышал это не раз. Ему хотелось сказать: «Да замолчите вы, надоело». Но перебивать было неудобно. Он слушал терпеливо, и глаза его были свинцовые…

Алена поднялась со стула. Переходила глазами от одной головы к другой. Николаева не было. Она сначала почувствовала, что его нет, а потом уж увидела, что его действительно нет. Пропустить его она не могла. Значит его нет и не было.

Алена протиснулась к директору и спросила:

— А где Николаев?

Директор посмотрел на Алену, будто она была движущийся предмет. Не «кто», а «что».

— Какой Николаев? — не понял Директор.

— Из отдела технической информации, — подсказали за спиной.

— А… Николаев, — вспомнил Директор. — А в самом деле, где Николаев? Почему его нет?

— Может, забыл? — предположил тот, что нашептывал.

— Ну, нет… — сказал другой.

— Почему же нет? — оживился Директор. — Вполне мог и забыть. Молодой человек, а никакой ответственности. Никакого тщеславия?

— На себя лучше посмотрите, — обиделась Алена.

— В каком смысле? — Директор посмотрел на Алену. В его глазах обозначилось любопытство.

— Он схему три месяца чертил, а вы ее потеряли.

— Какую схему?

— Ну не схему… Чертеж… Он с утра до вечера над ним сидел, только про него и говорил. Всю голову своим чертежом заморочил. А вы потеряли.

— Я?

— Ну, не вы. Кто-то из ваших. Тоже начальник.

— Как же так?

— А я откуда знаю? Наверное, положил куда-то, а куда — забыл. Может, в такси оставил, пьяный был…

— А почему я об этом ничего не знаю? Где Николаев?

— Я первая спросила.

Директор оглядел присутствующих.

— Я его сегодня не видел, — сказал один.

— Может, заболел, — предположил другой.

— Заболел… — задумчиво догадалась Алена. — У него хроническая пневмония. Он вообще простудливый.

— А вы ему кто? — спросил Директор.

— Я ему никто, — вспомнила Алена. — С сегодняшнего дня… А то, что он диссертацию не пишет, так это даже честнее. Сейчас все пишут, как летописцы. Всеобщая грамотность. Палкой кинешь, в кандидата попадешь.

Директор смотрел на Алену без раздражения, как лев на кошку. Может быть, почувствовал их родственность, ведь в конце концов — лев тоже кошка.

— Ну, я пойду, — предупредила Алена и действительно пошла, отодвигая от деловых людей свой праздничный облик.