Слава Сергеев - История моего безделья

А может… Может, зря испугался? И несчастливо избежал? Как знать, было ли на 100 % романтической дурью наших родителей все эти Камчатки, новосибирские Академгородки, Хабаровски и Благовещенски, костры, байдарки, гитары, походы и прочее… От системы, конечно, не убежишь, но, ведь сказал Поэт: лучше жить в глухой провинции у моря. И потом слегка проветрить мозги, просто на пару лет сменить обстановку, пока молодой, было бы наверное даже полезно…

Но что теперь говорить - испугался.

Контора, где я должен был “отрабатывать” (было еще такое слово - “оттарабанить”) свое распределение, занималась добычей и перепродажей - современная шутка - переработкой (помните эти заклинания? Уренгой! Помары! Ужгород!..) не то нефти, не то газа.

Эх, вот не помню, чего же я все-таки делал положенный месяц, а у меня хитреца как-то получилось целых два месяца последнего еще студенческого отпуска между дипломом и началом трудовой деятельности…

Наверное, поехал в свою любимую Прибалтику, в Ригу, на ихнее взморье и там занимался онанизмом, гуляя взад-вперед по песчаному а ля Мунк - в зеленых водорослях и валунах - берегу, читая дефицитного Бальмонта, выменянного в знаменитом рижском книгообмене на бывшей Ленина на еще более дефицитный том из московской серии “Зарубежный детектив”, ругая перед консервативной (но очень сексуальной) подругойизПодмосковья советскую власть и убеждая себя, что это все - я имею в виду симпатичную подругу с короткой стрижкой, пляж в водорослях, аккуратненький чистый поселок, дом под островерхой крышей, в котором мы снимали комнату, магазин, в котором всегда всё было (и даже масло!) - уже на Западе.

Кстати, господа, поднимите руку, кто помнит, что в Москве, при Брежневе были перебои с этим продуктом? Ага, вижу, вот рука, и вот… Ну, тогда ладно…

Примечание

Недавно был в Прибалтике по делам. С неожиданным горьким консерватизмом скажу: как мы ошибались, никакой это не Запад… Или его глубокая, глухая, приграничная провинция. Типа какой нибудь Галлии у римлян. Нас обманули, а точнее - мы, как всегда, обманывались сами, восторженные варвары, всегдашние закомплексованные завоеватели с Востока. Впрочем, это долгий разговор.

Вернемся лучше к нашим баранам, так как, может, и зря ругаю бедную Балтию, какая демократия может быть у границы с Драконом?.. У границы с Драконом надо ежедневно и аккуратно, как у Булгакова, проверять яйца в курятнике, чтобы не затесалось случайно какое-нибудь с пятнышками, оттуда…

А может никуда я в тот год не поехал и стриженая девочка из Подмосковья была годом позже, а просидел эти два месяца в пыльной и душной Москве, на квартире у предыдущей, коренной москвички, интеллигентки, художницы, своей тогдашней, не знаю,как сказать, с уважением к прошлому или цинично: любови или сожительницы?..

В общем, просидел у… нее, сочиняя по своему обыкновению не то рассказ, не то поэму, не то эссе - меморию, как сейчас, а скорее всего просто валяясь на диване с книжкой, которых там было предостаточно. Бабка у любови-сожительницы была видной советской писательницей и даже экс-лауреаткой Сталинской премии.

Не могу удержаться от того, чтобы не перечислить хотя бы несколько названий избиблиотеки лауреатки.

Разумеется, там были не Ажаев и не “Кавалер Золотой звезды”, эти книги лауреаты сочиняли для нас, а, например, дореволюционные, по-моему, издания товарищества “Марксъ” с ять - Толстой, Тургенев и Гончаров, в переплетах с золотым обрезом, с золотыми же буквами на обложках и шмуцтитулах, были многие книги дефицитной бухаринской Academia…

Был не просто дефицитный, а дефицитнейший, тогда недавно изданный Пруст, синий “Иосиф и его братья” Томаса Манна (также суперраритет…), была “Избранная проза немецких романтиков” и даже черный с зелеными звездами на корешке реакционный коллаборационист Гамсун.

Сокровища пещеры Монте-Кристо!..

Обломов, Обрыв, Накануне, Ася, Под сенью девушек в цвету, Голод, Виктория… - золотой фонд русской-мировой культуры-литературы… Эх, жаль, что за одно это перечисление названий никто не заплатит!

А ведь не каждый сейчас может так перечислять…

Так вот, читая, листая, пробуя пописывать, занимаясь три раза в день любовью с пышнотелой внучкой лауреатки, провалялся на диване до середины августа.

Лето красное пропела, оглянутьсяне успела. Как говорила подмосковная хозяйка, у которой мои родители в далеком отрочестве снимали дачу (она любила грибной суп и перед тем как бросить в кастрюлю очередной очищенный от лесного мха, земли и еловых иголок подберезовик или белый грибочек, всегда приговаривала):