Слава Сергеев - Путем актера

Знакомая история - вот что я вам скажу. Мы, честные люди, вечно выдумываем себе повод пострадать, даже не поинтересовавшись, а требуется ли наше участие в чужих делах в том объеме, который мы уже готовы покорно предоставить. Может, не требуется, может, от нас (особенно вначале) хотят только немного любви и тепла. И все! (Впрочем, еще очень может быть, что я, как всегда, все сочиняю.)

Рассмотрим эту сцену подробнее.

Итак, Эдик вдруг остановился и, что-то невнятно пробормотав, неловко высвободил руку и бросился назад. Сбежал?! - подумали мы с женой, а что подумала Оксанка, я не берусь даже предположить. Слава Богу, что на бегу он, обернувшись, хотя бы крикнул что-то невразумительное про Мисаила (я не расслышал) и добавил: я сейчас!.. (Во что, признаться, я сначала не поверил.)

- Он забыл что-то сказать Мише, - сдержанно сказала Оксанка.

Мы деликатно покивали. Я закурил и, заложив руки за спину, немного прошелся туда-сюда. Было почти незаметно, что Оксанка волнуется, и, глядя на нее и на свою жену в свете уличного фонаря, на их легкие, еще летние платья, на голые красивые руки с блестящей кожей, я вдруг подумал, - какие же они красивые, черт возьми. И у них были такие замечательно молодые и чего-то ждущие в этом неверном свете фонарей и огней, и фар от машин лица, что хотелось бросить сразу все, всю свою иронию и жалость, и как-то топнуть, что ли, ногой, перестать быть идиотом и по щучьему велению обернуться добрым молодцем - иначе не получится… И наконец увидеть, увидеть их молодость и красоту, которую они отдают, дарят, протягивают - нам, дуракам… Да-да, нам, а кому же еще?! Бывшему мужу, мне, внезапно сбежавшему Эдику, еще кому-то, фактически первому встречному, отдают, а мы не берем или берем, но не понимаем… И еще мне захотелось увезти их куда-нибудь прочь от этой огромной, мчащейся, сверкающей и ко всему равнодушной Москвы. То ли поехать с ними куда-то за город на такси, где они могли бы идти мимо фонтанов, лестниц и огромных сверкающих залов в длинных шуршащих платьях, то ли защитить их от кого-то или чего-то…

Непонятно, что мне пригрезилось.

А знаете, Эдик вернулся. Не скоро, но вернулся. Вот так. Мы уже и ждать перестали. Но вернулся не один. С ним был Мисаил - я так понимаю, для храбрости. Я совершенно не помню, о чем мы говорили, - кажется, Эдик давал какие-то напутствия и инструкции остающимся на Прудах Мисаилу и Диме, мало ли что могло случиться с ребятами, поэтому его так долго не было, а они благодарили и тоже что-то желали и даже советовали уходящему Эдику.

В общем, все долго трясли друг другу руки и на прощание даже обнялись, а наши женщины молча наблюдали эту замечательную сцену. Потом Эдик наконец собрался с духом, повернулся к Оксанке, она снова взяла его под руку, и мы пошли.

У “Ювелирного”, где переход, я остановился и стал прощаться - нам было на другую сторону. И тут (все-таки времена чеховских героинь давно прошли) настала очередь “колебаться” Оксанке. Никогда не надо обижать женщин. Должен отметить, что, хотя все носило “ответный характер”, сделано было мастерски.

Когда мы с женой сказали “до свидания”, г-жа Дашкова округлила глаза и удивленно спросила:

- Как, разве вы не проводите меня до дому?..

Последовала еще одна немая сцена. Правда, небольшая, все устали. Мы с Эдиком озадаченно посмотрели друг на друга, а моя жена, как мне показалось, с едва уловимой улыбкой посмотрела на Оксанку. Но, может быть, мне только показалось.

После некоторой паузы я сказал:

- Нет.

Оксанка обиделась (и я уже не знаю, ставить ли мне здесь кавычки).

- Почему?! Я только потому так долго гуляла, что думала, - вы меня проводите! Тут же недалеко!

Чувствуя себя полным идиотом, я сказал:

- Тебя Эдик проводит.

- Эдик опоздает на метро! - отвечала Оксанка, глядя на меня ясными глазами. При этом она продолжала держать Эдика под руку.

- На какое метро? - не выдержал я.

Эдик молчал, опустив голову. По-видимому, он немного растерялся.

- Оксан … - тихо сказала моя жена.

- На какое, на какое!.. - сказала Оксанка, не обращая внимания на наше недоумение, и ее большие глаза стали еще больше. - На обыкновенное. “Площадь Маяковского”! Сейчас без двадцати час, он не успеет!..

И тут наконец-то я разозлился. Я сказал:

- Знаешь что? Мы идем домой! А вы - как хотите!

Оксанка обиделась. Впрочем, возможно, это тоже было в “сценарии”. Она поджала губы, гордо подняла голову и, подхватив растерянного Эдика, устремилась вперед. Я некоторое время смотрел им вслед. Потом мы спустились в переход.