Слава Сергеев - Русский бизнес. Начало

Но потом они нашли верный ход, честные и остроумные люди, эти израильтяне в госпитале, не то что у нас, они показали мне аккумулированный счет, а там - семь тысяч баксов - пришлось срочно выписываться…

Что было потом? Я же говорю, Одиссея… Большое путешествие Синдбада.

Израиль - Ливан - Средиземное море. Средиземное море - Кипр - Греция - Турция…

Где-то я недавно читал, кажется в “Онегине”. Путешествие - лекарство от русской хандры. И от грузинской, и даже от армянской, наверное, тоже…

Ты, кстати, взял с собой кинокамеру и наснимал несколько штук видеокассет: Иудея, Вифлеем, Иерусалим, Баальбек, Ларнака, Афины, острова в Ионическом море, Новый Афон…

Я смотрел некоторые - здорово, настоящее кино, прямо Вендерс - литовские проститутки в Тель-Авиве, прохожий араб в длинном халате в Иерусалиме, вид порта Лимассол с моря, бар на корабле, направляющемся через Средиземное море в Италию…

Народу почти никого, пусто, зима, не сезон: наш герой, его отец, греческая пожилая пара, на пенсии решили попутешествовать, какой-то праздношатающийся шотландец (крупный план: длинные волосы, русая борода, не то пустые, не то грустные глаза, тянет джин чрез трубочку, увидев кинокамеру - улыбается и машет рукой…), еще какие-то люди на заднем плане, приглушенная музыка, бармен за стойкой…

В Афинах ты остановился и просидел весь остаток зимы: конец января, февраль и март. Ничего не делал, снял за 25 долларов в день огромные апартаменты с балконом-террасой, бродил по городу, сидел в кафе, ездил по античным древностям, два раза был в Новом Афоне, опять снимал…

На видеопленке крыши (“апартаменты” были на седьмом этаже, для Афин это высоко), дождь, какие-то вечнозеленые деревья, газетный киоск в центре города, где продаются русские газеты, православные монахи в черных рясах, опять крыши, порт, корабли, античные развалины и синее-синее южное небо в погожие дни…

Ну вот, собственно и все. Или почти все.

Когда ты вернулся в Москву, от фирмы “Вертикаль - 92” ничего не осталось, или почти ничего, одни долги, куча счетов и факсы от бельгийцев: почему вы не отвечаете, г-н Д.? Г-н Д., мы никак не можем с Вами связаться?..

Им же никто не сказал, что ты уехал лечиться.

Разве можно в нашей стране на кого-то надеяться? Когда парень - земляк, которого ты оставлял в лавке главным вместо себя, узнал, что ты вернулся, он сбежал на два месяца домой. - Я едва его нашел, - смеялся ты, - хотя по большому счету он даже ничего не украл, просто ничего не делал, жил припеваючи: машина, секретарша, ресторан, спортклуб… Я сначала хотел его убить, потом пожалел, Бог с ним, еще молодой…

Машину пришлось продать, с офиса съехать, девочку-секретаршу уволить.

Она даже плакала, бедная, готова была работать на пол-оклада, говорит: я привыкла к вам, Давид Николаевич.

- Хорошая девочка, я ее ни разу не трахнул, даже на прощание, представляешь?!

А потом в плавное течение нашей повести “вмешалась” техника. У меня что-то случилось с компьютером. Я перепугался, что все слетело, все мои “жалобы”, в панике позвонил тебе, ты ведь все же у нас в прошлой жизни математик, ты приехал, пытался что-то сделать, не вышло, поехали чинить компьютер к твоим друзьям, пересмотрели все файлы, и так получилось, что ты прочел эти записи.

Хотя ты знал, что я веду “дневник”, ты, я так понимаю, разозлился, больше ничего мне не рассказываешь, только сказал:

- О себе пиши! Ты на себя посмотри! Все переврал, на самом деле все было по-другому… интереснее!

Я стал оправдываться: да это не о тебе… Не только о тебе. Это обо мне. У Флобера: госпожа Бовари - это я, помнишь?.. Это о нас, все поколение… Или время… Хочу проследить… Ты не понял.

Но ничего не помогало:

- О себе пиши!

Я месяц подождал, потом позвонил, осторожно спросил, - а что ты делал, когда вернулся из Греции? Ты начал было рассказывать:

- Что делал, что делал… Денег не было ни копейки, это там, в Европе, можно существовать без денег, а в Москве, ха-ха-ха, при социализме - нельзя. Было от чего выздороветь. Больше в Андалусии продавать было нечего… Шоколад кончился.

И тут, черт возьми, я задал тебе какой-то вопрос, какую-то мелочь, надо было молчать, и ты осекся:

- А-а, опять!.. Шпион! Я тебе уже сказал: смейся над собой!..

- А я и смеюсь над собой! - сказал я.

И решил: ладно. Раз ты не хочешь “давать показания” - не надо. Обойдемся без тебя. Надо же “повесть заканчивать”. Кое-какие факты у меня есть, кое-что додумаю сам, осталось-то - совсем немного.