Елена Гайворонская - Младший брат

Худшие прогнозы Наташки оправдались. Маленький Стёпка кричал по ночам, и Настя была вынуждена временно переселиться к бабушке и дедушке, чтобы не приходить в школу сонной, с головной болью. Все только и делали, что крутились вокруг маленького орущего комка, разговаривали только о нём: как посмотрел, как чихнул, как улыбнулся… Настю это сердило и раздражало. Бабушка говорила, что Стёпка скоро подрастёт, и всем станет легче. Вскоре брат, в самом деле, начал нормально спать ночами, Настя вернулась домой, но легче ей от этого не стало. Стёпка стал ходить, и от него пришлось прятать косметику и диски, иначе всё немедленно оказывалось в проворных маленьких ручонках, ломалось, бросалось и пробовалось на зуб. Иногда Настю отправляли гулять со Стёпкой, и вместо весёлой тусовки с друзьями ей приходилось торчать на детской площадке, слушать вопли чужой малышни и нудные разговоры мамаш про кашки и памперсы. Настя тоскливо недоумевала, как молодые женщины в здравом уме способны добровольно обрекать себя на подобную тоску. Стёпка рос непослушным и избалованным ребёнком, по крайней мере, так казалось Насте. Наташка утверждала, что таковы все поздние дети. В детском саду, куда Стёпку отдали перед школой, воспитатели считали его умным, способным, но непоседливым и шкодливым. Не проходило дня, чтобы воспитатели не жаловались на очередные Стёпкины проделки: то стул мелом вымажет, то в компот соль подсыплет, то свяжет шнурки нескольких пар детских уличных ботинок в огромный узел… Настя по дороге домой ругала брата, тот оправдывался, мол, хотел пошутить. Дома мама проводила с сыном воспитательные беседы, иногда даже шлёпала. Хватало на несколько дней.

Время шло. Настя закончила школу, поступила в институт – учиться на дизайнера. Подростковый нигилизм остался в прошлом. Но отношения брата и сестры так и остались не безоблачными. Настя по-прежнему считала братишку избалованным, упрямым проказником. Шустрый малорослый веснушчатый Стёпка воспринимал старшую сестру как объект для своих проделок. Он без зазрения совести таскал у Насти красивые ручки и карандаши, рисовал дорогой губной помадой рожицы на зеркале, однажды уволок записную книжку и вместе с таким же пакостником-дружком радостно звонил по указанным номерам: хрюкал, мяукал, болтал разные глупости. А на отдыхе в Турции, когда к Насте на дискотеке подошёл знакомиться симпатичный аниматор, Стёпка принялся дёргать сестру за рукав и канючить:

– Ну, ма-ам! Можно мне на игровые автоматы, ма-ам!

Пока Настя, утратившая от нахальной выходки братишки дар речи, возмущённо ловила ртом воздух, красавчик-аниматор изменился в лице, вежливо извинился и испарился.

Настя от души выдрала братца за уши а, когда остыла, поинтересовалась, зачем негодник портит ей жизнь, и когда это прекратится. Стёпка потёр красные уши и мрачно объявил:

– Потому что мне не понравился этот дядька. Он всех тёток за попы щиплет, а они ржут, как дуры.

Тётками семилетний Стёпка считал всех девушек старше пятнадцати.

Постепенно Настины друзья давно привыкли к проделкам мальчишки и перестали им удивляться, а наиболее удачные истории стали в их компании предметом общего веселья. И сама Настя научилась относиться к Стёпке со взрослой снисходительностью: маленький, глупый, что поделаешь?

– Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось. – С улыбкой говорила она, повествуя об очередной каверзе братца.

Училась Настя легко, с удовольствием. Уже на старших курсах сделала несколько удачных проектов. Её работа не осталась незамеченной, и к окончанию института Насте предложили место дизайнера по интерьеру в хорошей фирме. В её обязанности входило не только составление проекта, но и авторский надзор за исполнением ремонтных и отделочных работ. Клиенты и строгий шеф приходили в изумление, глядя, как хрупкая пышноволосая девушка лихо управляется со строительной бригадой угрюмых мужиков. Настя лишь улыбалась в ответ: она прошла серьёзную школу младшего брата. Довольные родители сделали дочери отличный подарок – ключи от небольшой «однушки» в доме неподалёку.

– Наконец, ты сможешь отдохнуть от Стёпки. – Сказала мама и улыбнулась чуточку печально. Она чувствовала себя виноватой за то, что дружба между детьми так и не завязалась.

Настя обняла и расцеловала по очереди маму, папу и брата, который в ответ щёлкнул сестру по носу.

Новую квартиру Настя оборудовала на свой вкус. Теперь у неё был свой маленький мирок, где Настя могла вести себя, как вздумается и жить, как захочется. Нежиться по выходным в постели без опасения, что Стёпка окатит из водяного пистолета. Грызть чипсы, валяясь на диване перед телевизором. Изредка выкуривать сигаретку перед сном. Собирать весёлые компании. Танцевать голышом, петь во весь голос – словом, делать то, что всегда хотелось, но не было возможности без опасения быть неправильно истолкованной, пропесоченной родителями. Но, главное, она была свободна от младшего братца, от его выходок и проказ. Настя устроила грандиозную вечеринку на новоселье. Она наслаждалась свободой и независимостью. Но шло время и, порой, возвращаясь с работы, Настя ловила себя на том, что тишина, которой её встречает пустая квартира, угнетает, а одинокие вечера перед телевизором навевают тоску. Вчерашние студенческие друзья и подружки посолиднели, обзавелись семьями и детьми, сменили шумные тусовки на спокойный дачный отдых. У Насти тоже периодически случались романы, но как-то вяло оборвались, возможно, потому, что Настя сама не особенно жаждала продолжения.