Галина Гордиенко - Полька и Аполлинария

Опередив ее, в прихожей уже топтался Миха. Рыжий, лохматый, большущий, занимая собой все тесное помещение. Шумно тянул носом воздух и предупреждающе порыкивал. Впрочем, вполне добродушно.

Наташа стояла рядом. С щеткой в одной руке и куклой в другой, ее глаза блестели от любопытства.

–Могла бы Манечку оставить в кресле, – проворчала Поля, оттесняя собаку от двери.

–Она тоже любит гостей, – возразила Натка. – Правда, Манечка?

Поля засмеялась. Наташа за Манечку забавным басом подтвердила:

–Правда-правда. Очень люблю.

Уверенная, что пришел Карелин, Поля не стала смотреть в глазок. Распахивая дверь настежь, воскликнула:

–Привет, Саш… – И запнулась на полуслове.

Миха зарычал грознее, он чувствовал ответственность за этих двуногих, на удивление слабых и беспомощных. Наташа разочарованно протянула:

–Это вовсе и не Саша!

–Да. Не Саша, – пробормотала Поля, растерянно глядя на сурового старика в темном строгом костюме, белоснежной рубашке и синем галстуке в мелкую белую полоску.

Поле показалось, что она его где-то видела, только вот где?

Сухое, костистое лицо, состоящее из одних углов, глубоко запавшие острые глаза неопределенного, какого-то младенческого цвета, молочно-голубого, что ли. Тонкие, желчно поджатые губы, редкие седые пряди, тщательно уложенные волосок к волоску, крючковатый нос…

–Добрый день, – прокаркал гость.

–Здравствуйте, – вежливо отозвалась Наташа.

А Поля вдруг вспомнила, где встречала старика: у Софьи Павловны. Они как-то столкнулись в ее комнате. Поля как раз пришла на работу, а старик уходил. Софья Павловна их даже познакомила, вот только Поля – убей! – не может вспомнить, как же его зовут.

Да, он нотариус!

И старинный приятель Софьи Павловны.

Интересно, что ему от Поли нужно? Или Лена решила подать в суд, надеется вернуть свой пропавший перстень?

Поля побледнела от страха и спрятала руки за спину, чтобы старый юрист не заметил, как дрожат ее пальцы.

–П-проходите, пожалуйста, – пролепетала она, указывая кивком на свою комнату. – А ты, – шепнула Поля сестре, – беги пока с Михой на кухню, посидите с ним там.

–Минуточку, – проскрипел старик. – У меня вопрос к этому ребенку, вас, Аполлинария, прошу не вмешиваться.

Поля обессиленно прислонилась к стене.

«Сейчас спросит Натку, не приносила ли я в дом перстень, – с ужасом подумала она. – И скажет про серьги!»

Поля зажмурилась, не в силах помешать страшному гостю. Надеялась только: четырехлетняя Наташа не поймет, что сестру обвиняют в воровстве. Не потащит же этот тип Полю прямо сейчас в тюрьму…

Но старый юрист не стал интересоваться кольцом. Он ткнул пальцем в Полю и спросил:

–Это кто?

–Поля, – удивленно ответила Наташа.

–А ты?

–Натка.

–Поля – твоя знакомая? Может, тетя? Или бабушка?

–Сестра, – засмеялась Наташа. – Моя Поля совсем не похожа на бабушку!

–Прекрасно. Теперь можешь идти на кухню. Да, и прихвати с собой своего приятеля, мне не нравится, как он на меня сопит!

Поля открыла глаза, пытаясь понять, какой смысл в этих странных вопросах. Она бы и сама сказала старику, что Наташа ее младшая сестра, к чему приставать к малышке?

–Миха не кусается, – Наташа обняла пса за шею, ее голова приходилась как раз вровень с собачьей холкой. – Он, знаете, какой хороший?

–Догадываюсь, – буркнул старик и шагнул в комнату. Приостановился на пороге, оглянулся на Полю и нетерпеливо воскликнул: – Ну что же вы, голубушка? У меня совершенно нет лишнего времени!

–Правда, бегите на кухню, – Поля приобняла сестру за плечи. – А мы постараемся быстренько…

–Это уж как получится, – услышав ее, проворчал гость.

–Я от Софьи Павловны, – строго произнес старик, едва Поля закрыла дверь.

–Да, я вас помню.

–Меня зовут Соломон Ильич.

–Очень приятно. Садитесь, пожалуйста, в кресло.

–Сама сядь, не мельтеши перед глазами. Не люблю, когда туда-сюда носятся, как оглашенные, голова кружится, годы уже не те…

Поля послушно села, сложив руки на плотно сомкнутые колени. Она пыталась понять, что от нее нужно странному гостю, и не понимала.

Соломон Ильич в кресло не сел. Рассеянно осмотрелся и сделал неспешный круг по комнате. Потом бросил на Наташин диван полиэтиленовый пакет и раскрыл черную кожаную папку. Порылся в ней, морща лоб и беззвучно шевеля губами. Извлек крошечный листок, Поля мгновенно узнала его: вырван из специального блокнота для коротких заметок или записок, Софья Павловна постоянно им пользовалась. Протянул Поле и сухо бросил: