Анатолий Отян - Добро Наказуемо

— Но у Вас же есть жена, семья, они будут довольны?

— Этот вопрос, дочка, извини, не в твоей компетенции.

— Прошу прощения.

— Мы обо всём поговорим, о чём ты захочешь знать. Ты имеешь право. Но сразу я не могу, я должен собраться с духом.

Марина посмотрела в книгу и прочитала подарочную надпись.

— А вдруг я Вас шантажирую, дорогой папочка? Хочу нахально завладеть Вашим наследием. Вы об этом подумали?

Раевский засмеялся:

— Подумал и не раз. И не только я. Мне даже предлагали анализ DNK сделать. Но пошли все к чёрту. Я не просто уверен, я знаю, что ты моя дочь.

Спасибо, папа. Вот видишь и всё стало на свои места. Но как будет дальше, поживём, увидим. Садимся ужинать. Света, к столу! — позвала Марина дочь.

Стол Марина накрыла по-русски обильно. Раевский давно не видел, чтобы дома столько подавали даже к приходу гостей. Его нынешняя жена берегла своё здоровье и фигуру, и она не ела, а принимала определённое количество калорий исключая холестерин, и выросшая в русской семье, совершенно не употребляла свинину, которую муж предпочитал другому мясу. Он проголодался и с вожделением смотрел на вкуснятину, стоящую на столе. Марина спросила, что он будет пить и он сказал:

— Водку пью только русскую, шампанское и коньяк французские, мадеру испанскую, портвейн португальский, а…

— Виски американские? — вставила Марина.

— Упаси господь! Я эту гадость попробовал один раз лет двадцать назад и всё. Я вижу вот Le champagne, давай за встречу.

— Тогда открывай.

Выпили за встречу, приступили к еде.

— Ты, дочка, столько наготовила, что глаза разбегаются, не знаешь, что брать.

— Возьми холодец.

Раевский попробовал. Ему холодец так понравился, что он воскликнул:

— Нет, решительно нужно выпить водочки под такую закусь.

— Наливай себе, вот «Московская», нет, мне не нужно. Я ещё шампанского выпью.

Поужинали, Марина убрала со стола еду, использованную посуду и спросила, что отец будет пить: чай, кофе, капучино?

— Чай, большую кружку обыкновенного чая.

— Цейлонский, грузинский, краснодарский?

— Краснодарский! — обрадовался Раевский.

— Торт, сладкие сухарики, печенье?

— Сухарики и садись, будем разговаривать.

— Я только Свету уложу.

Марина зашла в комнату дочери, оттуда выглянула Света.

— Спокойной ночи, дедушка!

— Спокойной ночи, отдыхай.

— Я сейчас только Катю спать уложу.

Через несколько минут вошла Марина. Раевский отхлебнул чай и как-то неуверенно, как будто бы стесняясь, сказал:

— Расскажи мне о твоей маме.

Марина помолчала, подумала, глядя на скатерть, потом подняла глаза, посмотрела на Раевского взглядом, от которого он опустил голову, и начала:

— После твоего отъезда мама недоумевала, как ты мог у ехать даже не попрощавшись. Она боялась, что с тобой что-то случилось, но ни твоего телефона, ни адреса она не знала. Она ходила сама не своя и однажды в таком состоянии попала под трамвай и потеряла ногу.

— Как? Что ты говоришь? — Раевский схватился за голову.

— Что слышишь, папочка. Я говорю только то, что было на самом деле. И не собираюсь сгущать краски. Они итак достаточно тёмные.

Чтобы тебе всё понять, нужно и всё знать. Если не хочешь, я продолжать не буду. Пойми, я не хочу тебя ни в чём упрекать, а тем более обвинять. Сейчас в этом уже нет смысла, — и Марина замолчала.

— Продолжай, Марина, я обязан знать правду.

Марина продолжала рассказывать, а Раевский так и сидел не двигаясь, обхвативши руками голову. Боже, кого он потерял? Да нет, не потерял. Он, как тот бедный человек из притчи, нашедший громадный алмаз, и будучи сказочно богатым, выбросил его в море и остался нищим. И вот через 33 года он узнаёт правду и… Нет, он не бросил его в море, он взял молоток и разбил вдребезги драгоценный камень, к сожалению, это был не камень, а человеческая судьба. Раевский даже застонал от своих мыслей.

Марина остановила рассказ.

— Попей чаю, — посоветовала она.

— Совсем остыл, — констатировал Раевский, отхлебнув глоток.

— Я сейчас другой согрею.

— Нет, не нужно, продолжай, пожалуйста.

Марина рассказывала, как они жили, как мать обшивала клиентуру, чтобы дать дочке образование, и как она, Марина, написала безобидный стишок, из-за которого вылетела из университета, а мать получила свой инфаркт, и Марина сменила её за швейной машиной. Свой рассказ Марина закончила заполночь. Она дала Раевскому ключ от своей квартиры, наказала не стесняться, всё брать из холодильника, что хочет, а она постарается прийти с работы пораньше и забрать Свету из садика. Но в час дня пусть он будет на месте, она придёт на перерыв и они пообедают.