Леонид Бородин - Ушёл отряд

Тут Зотов вскочил:

— Врет, хоть и полковник! Откуда они столько предателей наберут? Все знают, что в сорок первом в военкоматах творилось… Очереди!

Трубников затылком кивнул.

— Так. А сколько раз на немецкие патрули нарывались… По форме чисто фрицы, а по-русски лопочут не хуже нас…

Тут капитан Никитин вмешался:

— Подожди, Миша, скажи, ты что, все время с завязанными глазами был?

— Почему? В избе развязали.

— И что за изба?

— Похоже, клуб бывший. Портреты кругом. Товарищ Сталин…

— А кроме полковника кто еще был? С тобой кто-нибудь еще разговаривал?

— А вот как и вас — трое. Только те двое в гражданском. Кто-то чё-то говорил, не помню.

— Когда уводили, снова глаза завязали?

— Понятно. На коня посадили и повели. Хлеба краюху сунули за пазуху, и за то спасибо.

— Ну а уши? Уши-то тебе не завязывали?

— Зачем?

— И что ты слышал? Людей много? Что говорили? Сам-то ты как думаешь, куда попал? Может, как раз к подставным фрицам?

— Чё ж я, тупой? Наших от подставных не отличу? — обиделся Трубников.

— Значит, наши?

— А то.

— Еще, Миша. Кто знает в отряде?

— Ну чё ж я, тупой? Как добрался, сразу к нему. — Трубников кивнул на Зотова.

А нетерпеливо ерзавший Зотов, как только за Трубниковым закрылась дверь, подскочил радостно к Кондрашову, обеими руками его руку схватил, залопотал по-мальчишески:

— Это ж здорово! Мы генерала угрохали! Поздравляю, Николай Сергеевич! Вы у нас первый Герой Советского Союза!

— Не спеши, — холодно ответил Кондрашов. — Похоже, нынче тот случай, когда от ордена до трибунала пара шагов. Не забывай, мы тут фактически немецкую власть признали. Хотя бы в лице старосты. И обозникам немецким — нате вам зеленую улицу, грабьте народ советский на здоровье себе и фюреру ихнему. Как там, у настоящих, на нашу ситуацию глянут? Прикинь-ка.

— Хреново глянут, — мрачно буркнул капитан Никитин. — Без стоящего дела туда соваться… Реабилитироваться нам надо, дорогие товарищи командиры. И звонко реабилитироваться. А потом уже о другом думать.

Кондрашов поднялся, подошел к навесной, из неструганых досок двери, открыл, позвал Андрюху Лобова — никому другому охранять секретное совещание не доверил — попросил:

— Нынче нам тут долго мороковать, завари чайку побольше и покрепче. Знаю, что нету. Пошли кого-нибудь к старосте, у него все есть. И чтоб настоящий. Без всякой травы.

Похмурневший Зотов, как только дверь закрылась, ладошкой по столу:

— Да вы что, товарищи! Вы что, товарищ капитан! По-вашему, советская власть своих от чужих отличать разучилась? Чего это нам реабилитироваться? И слово такое позорное не к месту совсем. Думаете, не знаю, на что намекаете? Так то время кончилось, когда заслуженных людей мордовали всякие вражины затаившиеся. Кто перед партией честные, те нынче все на своих местах. Я лично слушал доклад товарища Берии…

— Правильный доклад, — не поднимая глаз, отвечал Никитин. — Только война, и времени для долгого разбора нету, ни у кого лишнего времени нету. У нас тоже, между прочим…

Последние слова он уже в глаза Кондрашова глядючи сказал. А потом еще медленнее и тише:

— Это еще хорошо, если мы к ним. А ну, как если они к нам без предупреждения, так сказать, в порядке инспекции? Что увидят?

Тут Зотов и сник разом.

Капитан Никитин откуда-то — откуда, никто не успел просечь — достал флягу, слегка мятую по плоскостям, крышку отвинтил, молча протянул Кондрашову. Сделав глоток, Кондрашов передал Зотову, но Зотов отказался, тогда командир с начштабом еще по глотку, а фляга посредь стола стоять осталась, теперь объект был, куда смотреть всем трем, чтоб не в глаза друг другу.

— Я чего не понимаю, — говорил Зотов, с трудом стягивая морщинки на переносице, — место наше глуше не придумаешь, деревень даже на картах нет. Но мои хлопцы, куда ни высовывались, везде натыкались на немцев. Ну везде! Не нас же они пасут! «Железки» рядом нет, и вообще никаких таких объектов… А ведь в райцентр ни разу проскользнуть не удалось. А городишко-то так себе, считай, полудеревня. Опять же ни «железки», ни заводов, если пивзавода не считать… А «фрицы» вокруг…

— Думаю, — отвечал Никитин, глаз от фляги не отрывая, — где-то рядом базы их тыловые, куда с передовой отводят на пополнение и отдых битые их полки. А может, и дивизии. Или ремонт техники. Что-то тут есть… Под боком… Мы по случайности как бы в котле… Сами и залезли. Чем дольше сидели, тем плотней нас обкладывали. Северо-запад весь перекрыт. Юго-восток — болотища. А все ли мы про эти болота знаем? Не верю про такие болота, чтоб совсем без проходов. Зимой запросто можно было на юго-восток уйти, только куда? И вообще, как можно воевать без карты! Полные слепуны мы без карты. А ты, Валек, не обижайся, но вся твоя разведка — как есть чистая хренотень. Неумехи. Надо было вот этого самого Трубникова главным разведчиком поставить над твоими «ежатами»… Глядишь, толк был бы…