Амос Оз - Рифмы жизни и смерти

Рохеле Резник, актриса, мастер художественного чтения. Собирает спичечные коробки из знаменитых отелей.

Якир Бар-Ориан( Житомирский), литературовед, вдовец. Единственная его дочь замужем за поселенцем и живет с ним в Алон-Море.

Цфания Бейт-Халахми, поэт. Настоящее его имя, насколько мне известно, Авраам (Бумек) Шулденфрай. Автор книги «Рифмы жизни и смерти». Ошибался в одном вопросе.

Берл Кацнельсон. На портрете, висящем на стене, он выглядит хитрым и благодушным.

Мириам Нехораит. Всей душою тянется к культуре. Варит густые компоты из фруктов. За ее спиной дети называют ее Мириам Нораит.

Ихиэль Нехораи, муж Мириам Нехораит. Погиб в автокатастрофе девять лет назад в Монтевидео, исполняя посланническую миссию, возложенную на него сионистской организацией.

Юваль Дахан-Дотан, очень молодой поэт. Несчастлив.

Доктор Песах Икхат, опытный воспитатель или заместитель директора. Сурово осуждает тенденции современной литературы.

Хозелито, кот Рохеле Резник. Ревнивец. Понимает, что́ показывают часы. Пробуждает в Рохеле Резник чувство вины.

Дядя Ося, настройщик роялей, маляр. Однажды много лет назад забыл писателя (тогда еще ребенка) в аптеке «Братья Погребинские». Рассказывают, что год или два он скрывал в своем полуподвале на улице Бреннер племянницу Льва Троцкого.

Шмуэль Микунис, член Кнесета от Коммунистической партии Израиля. Однажды дядя Ося чуть не избил его, но потом, когда оба заболели в один и тот же год одной и той же болезнью, они подружились и даже ухаживали друг за другом.

Мадам Погребинская(из аптеки «Братья Погребинские»). Завела писателя, который был тогда ребенком, в темную заднюю комнату и там показала ему кое-какие вещи и шепотом объяснила.

Женщина в очках и полосатом брючном костюме, мама мальчика, которого зовут Сагив. Он никогда не видел живого писателя, и потому его маме было очень важно, чтобы он увидел писателя вблизи. Однажды в бакалейной лавке она разговаривала с поэтессой Леа Гольдберг.

Сагив. Ему почти девять. Молчит. Вовсе не желает видеть писателя. Хочет только освободиться и убежать, но мама все время держит его за руку, чуть повыше локтя.

Лизавета Куницына, соседка-оптометристка. Случайно подглядела и увидела.

Лизавета Шуминер, мать Иерухама Шдемати. Умерла в Харькове шестьдесят шесть лет тому назад. Мечтала стать прославленной певицей. Ее семидесятидвухлетнему сыну она все еще иногда снится.

Айя( Жослин), дочь Якира Бар-Ориана. Некогда в Нью-Йорке снималась обнаженной, а теперь замужем за поселенцем и живет с ним в поселении Алон-Море.

Младенец, сын поселенца и Айи, внук Якира Бар-Ориана.

Арнольд Барток, мелкий функционер. Носит очки. Весь состоит из острых углов. Изгнан из секретариата районного отделения партии, а затем уволен из частной курьерской компании, где работал на полставки. Интересуется проблемами вечной жизни. На литературную дискуссию пришел, по-видимому, только для того, чтобы посмеяться над писателем.

Офелия, мать Арнольда Бартока. Восьмидесяти шести лет. Она инвалид: ноги ее парализованы. Зависит от ночного горшка. Спит на одном матраце с шестидесятилетним сыном. Из вредности называет его Ареле, хотя зовут его Арнольд и он уже тысячу раз говорил ей это.

Низкорослый ночной сторож. Стоит и мочится.

Фотограф времен коричневых фотографий. Расставляет всех по местам, говорит, когда следует улыбаться, а когда, «будьте любезны, не двигайтесь».

Кот Мириам Нехораит. Не слушался указаний фотографа, двигался во время съемки и поэтому вышел на снимке с тремя или четырьмя хвостами.

Два женатых сына Мириам Нехораит, врачи-гинекологи в Нью-Йорке. Один из них женат на дочери Лизаветы Куницыной.

Внучатая племянница Иерухама Шдемати. Она старше четырнадцати, но ей все еще загадывают загадки для малышей.

Брат Иерухама Шдемати, врач. Открыл Иерухаму Шдемати, что болезнь крови оставляет ему не слишком много шансов на выздоровление.

Жены господина Леона и Шломо Хуги. Их обеих отправили на кухню, потому что по телевизору шел фильм не для слабонервных.

Арад 2006

Никаких тяжелых чувств ( англ. ).