Томас Пинчон - V.

Он не успел проехать и двух кварталов, как позади раздались вопли. Хряк гнался за ним на втором велосипеде, посадив Флоп на багажник. А вдалеке скакала пешедралом Флип.

– Охо-хо, – пробормотал Профейн. Поковырял переключатель передаточного механизма, и скорость резко упала.

– Вор, – заорал Хряк и захохотал своим непристойным смехом. – Вор. – Невесть откуда материализовалась полицейская машина и пошла наперерез Профейну. Профейн наконец справился с переключателем скоростей и стремительно унесся за угол. Так и метались они по осенней прохладе городской улицы, где в воскресенье, кроме них, никого не было. Наконец Хряк и полицейские сцапали Профейна.

– Все в порядке, офицер, – сказал Хряк. – Это мой друг, и я не выдвигаю никаких обвинений.

– Ладненько, – ответил легавый. – Тогда выдвину я. – И их загребли в участок, где сунули в клоповник к прочим алкашам. Хряк тут же отрубился, и двое ханыг принялись потихоньку стаскивать с него башмаки. Профейн настолько вымотался, что не стал вмешиваться.

– Эй, – окликнул его из другого конца комнаты развеселый алкаш. – Сыграем в «хряскало и колотушку"»?

На пачке «Кэмел» под голубой этикеткой есть номер и либо буква «X». либо буква «К». Играющие по очереди пытаются угадать букву. Тот, кто ошибется, получает либо «хряскало» (ребром ладони), либо «колотушку» (кулаком) по бицепсу, причем число ударов соответствует номеру. Кулаки у пьянчужки походили на небольшие булыжники.

– Я не курю, – сказал Профейн.

– О, – расстроился винохлеб. – Ну тогда давай в «камень, ножницы и бумагу».

Но тут береговой патруль вкупе с нарядом полиции приволок впавшего в буйство помощника боцмана семи футов ростом, который вообразил себя небезызвестным Кинг-Конгом.

– Йее! – ревел помощник. – Моя Кинг-Конг. Не подходи, убью.

– Ладно, ладно, – сказал патрульный. – Кинг-Конг не разговаривает. Он только рычит.

После этого помощник боцмана, разумеется, зарычал, подпрыгнул и схватился рукой за старый электровентилятор под потолком. Круг за кругом наматывал он, вереща как обезьяна и молотя себя в грудь. Патрульные и полицейские бестолково вертелись внизу, самые смелые из них пытались поймать помощника за ноги.

– И что дальше? – спросил один из полицейских. Вответ вентилятор оторвался и рухнул вместе с помощником боцмана прямо на служивых. Шустро вскочив на ноги, они ухитрились скрутить нарушителя тремя или четырьмя ремнями. Полицейский прикатил из гаража по соседству маленькую тележку, погрузил на нее помощника боцмана и увез.

– Эй, – вдруг сказал один из патрульных. – Поглядите-ка в тот угол. Это же Хряк Бодайн, которого разыскивают в Норфолке за дезертирство.

Хряк разлепил один глаз.

– Ну вот, – пробормотал он, закрыл глаз и вновь провалился в сон.

Полицейские зашли внутрь и велели Профейну выметаться.

– Пока, Хряк, – сказал Профейн.

– Трахни за меня Паолу, – сонно буркнул босой Хряк.

Вернувшись в ночлежку, Профейн обнаружил, что Стенсил как раз заканчивает игру в покер, поскольку другие уже ждут своей очереди.

– Как всегда, – сказал Стенсил, – Стенсила едва не обчистили.

– Ты поддавался, – обвинил его Профейн. – Специально проигрывал.

– Нет, – заверил Стенсил. – Ведь нам нужны деньги на поездку.

– Значит, решено?

– Бесповоротно.

И тут Профейн понял, что дело зашло уже слишком далеко.

Примерно через две недели состоялся интимный прощальный ужин Профейна и Рэйчел. После того как Профейн снялся на паспорт, сделал предохранительные прививки и выполнил прочие формальности, Стенсил взял на себя роль его опекуна и магическим образом преодолевал все бюрократические препоны.

Эйгенвэлью помалкивал. Стенсил даже заехал к нему – наверное, хотел проверить себя на вшивость перед столкновением с тем, что могло остаться от V. на Мальте. Они обсудили концепцию собственности и сошлись на том, что истинному владельцу вовсе не требуется физическое обладание. Если дантист человеческих душ обладал исчерпывающей информацией (а Стенсил был в этом почти уверен), то, по определению Эйгенвэлью, он сам и являлся «обладателем» объекта; по определению Стенсила, «обладателем», напротив, являлась V. Во мнениях разошлись полностью. Расстались друзьями.

Воскресный вечер Профейн провел в комнате Рэйчел, изливая чувства здоровенному пузырю шампанского. Руни спал в комнате Эстер. Последние две недели он в основном только и делал, что спал.