Томас Пинчон - V.

– Отец Небесный, – стонал Хряк, – что делать?

На помощь пришел Хиросима, радиотехник третьего класса.

– Тебе что, – спросил сей достойнейший, – никто не рассказывал о биологическом эффекте радиоизлучения?

– Чего? – удивился Хряк.

– Постой перед работающей радарной антенной, – сказал Хиросима, – и на некоторое время станешь стерильным.

– Да ну? – не поверил Хряк. Вот тебе и ну. И Хиросима показал ему книгу, в которой это вычитал. – А если я боюсь высоты? – сказал Хряк.

– Это единственный выход, – заверил Хиросима. – Тебе нужно только влезть на мачту, а я тем временем включу нашу старую добрую радарную антенну.

Заранее пошатываясь, Хряк подошел к мачте и приготовился лезть. Хоуи Серд шел рядом и заботливо предлагал хлебнуть какого-то мутного пойла из бутылки без этикетки. Взбираясь наверх, Хряк дополз до Профейна, который, как птичка в клетке, раскачивался в боцманской люльке, подвешенной к мачтовой перекладине. Он красил мачту.

– Дум де дум ду дум, – напевал Профейн. – С добрым утром, Хряк.

Мой старый друг, подумал Хряк. Возможно, его слова последними я в жизни слышу. Внизу появился Хиросима.

– Давай, Хряк, – заорал он.

Хряк совершил ошибку и посмотрел вниз. Хиросима, соединив большой и указательный пальцы, показал ему колечко. Хряка затошнило.

– Что ты делаешь в наших краях? – спросил Профейн.

– Да так, погулять вышел, – отозвался Хряк. – А ты, я вижу, мачту красишь.

– Верно, – подтвердил Профейн. – В серый палубный цвет. – Они подробно рассмотрели тему цветовой гаммы «Эшафота» и не менее подробно обсудили итоги юридического диспута, затеянного палубным матросом Профейном, которому велели красить мачту, хотя на самом деле это входило в обязанности людей, обслуживающих локатор.

Хиросима и Хоуи Серд, потеряв терпение, принялись понукать Хряка криками.

– Ладно, – сказал Хряк. – Пока, старина.

– Поосторожней на следующей площадке, – предупредил Профейн, – Я положил там кусок мяса, который спер на камбузе. Думаю вынести его через палубу 01. – Хряк кивнул и продолжил тягучий подъем по лестнице.

Добравшись до площадки, он, как Килрой, высунул нос над ее краем и оценил ситуацию. Верно, там было мясо Профейна. Хряк полез на площадку, но тут его сверхчувствительный нос уловил нечто странное. Он принюхался, поводя носом над площадкой.

– Очень интересно, – сказал Хряк вслух. – Мясо воняет так, будто его жарят. – Он присмотрелся к деликатесу Профейна повнимательнее. – Так, понятно, – произнес он и быстро-быстро полез по лестнице вниз.

– Старик, ты только что спас мне жизнь, – крикнул он, спустившись к Профейну. – Веревка есть?

– А что ты хочешь сделать? – спросил Профейн, бросая ему веревку. – Повеситься?

Хряк завязал на конце веревки петлю и снова полез вверх. После двух-трех попыток он заарканил мясо, подтянул его поближе, сдернул с головы бескозырку и свалил з нее продукт, все время старательно следя за тем, чтобы оставаться вне зоны излучения локатора. Вновь спустившись к Профейну, он показал ему кусок мяса.

– Поразительно, – сказал Профейн. – Как ты это сделал?

– Когда-нибудь, – ответил Хряк, – я расскажу тебе о биологическом эффекте радиоизлучения. – И с этими словами перевернул бескозырку, отбомбившись говядиной на головы Хиросимы и Хоуи Серда.

– Все, что хочешь, – клялся потом Хряк. – Только скажи, старик. Я человек слова, и я этого не забуду.

– Ну так вот, – сказал Профейн через несколько лет в Новом Йорке, стоя у кровати Паолы в квартире на 112-й улице и держа слегка придушенного Хряка за шиворот, – напоминаю тебе об этом.

– Слово есть слово, – прохрипел Хряк. И, прочь отойдя, удалился в печали. Когда он ушел, Паола потянулась к Профейну и попыталась уложить его рядом с собой.

– Нет, – отказался Профейн. – Я говорю так во всех случаях, но сейчас и в самом деле «нет».

– Тебя так давно не было. С тех пор как мы катались в автобусе.

– Кто говорит, что я вернулся?

– А Рэйчел? – Паола мягко придерживала Профейна ладонями за голову. Материнский жест, не более того.

– Да, есть Рэйчел, но… Паола ждала.

– Наверное, это некрасиво… Но я не желаю, чтобы от меня кто-нибудь зависел.

– Это уже случилось, – прошептала она.

Нет, подумал Профейн, она теряет голову. Только не я. Не какой-нибудь шлемиль.

– Зачем же ты прогнала Хряка? Он думал об этом несколько недель.

Постепенно близилось расставание.

Однажды вечером, незадолго до назначенного отплытия на Мальту, Профейну случилось оказаться в районе Хьюстон-стрит, где он когда-то жил. Наступила осень, похолодало; темнеть стало раньше, и дети, игравшие у крыльца в бейсбол, решили, что на сегодня хватит. Профейн ни с того ни с сего вознамерился проведать родителей.