Владимир Ераносян - Фронтмен

Массивный внедорожник не смог припарковаться прямо у банка. Сквер перед фронтоном небоскреба оккупировали митингующие вкладчики и держатели индивидуальных сейфов, требующие свои деньги обратно. Представители толпы, изображая из себя делегированных парламентариев, стучались в закрытые двери, вызывая топ-менеджеров. Однако саботажники не спешили выходить к народу, резонно полагая, что толпе бесполезно что-либо объяснять. Что бы они сказали этим неистовым крикунам? То, что виноваты вовсе не акционеры банка, а их любимый Чавес, что именно он разрушает банковский сектор своими популистскими мерами в финансовом сегменте экономики? Попытайся они заговорить с ними менторским тоном, используя профессиональную терминологию — их разорвали бы на куски прямо у позолоченной вывески «Меркантил банка».

Аслан, сопровождающий Тиану, не мог взять в толк, что здесь происходит, и что вообще происходит в Венесуэле… Когда пара подростков, лица которых скрывали черно-красные повязки, разбили обе камеры видеонаблюдения перед центральным входом, и толпа бесчинствующих вкладчиков устремилась вовнутрь, прорвав оцепление секьюрити и вышибив дверь на фотоэлементах, размышлять было поздно. Толпа внесла в помещение и его, и Тиану. Единственное, что сделал Аслан, это позвонил Шраму и сообщил, что ситуация вышла из-под контроля.

Я, вовсе не представляя себя знатоком венесуэльского колорита, все же почувствовал свое превосходство в информированности и в двух словах обрисовал Шраму местную политическую палитру. Это было моей попыткой убедить людей Гараева, что я не имею отношения к этой заварушке, что в стране революция, и что здесь кидают не только олигархов, но и бывших кидал.

Шрам, негодуя от своей беспомощности, вытолкнул меня из машины и под дулом пистолета повел в банк, где у меня не было ни цента, хоть я и выказывал негодование размером в четыре с половиной миллиона.

Толпа уже громила офисы и грузила копировальную технику в пикапы. Полиция как-то вяло противодействовала мародерам — все слышали объявление по радио об отзыве лицензии у этого банка и связях его владельца с контрреволюцией. Лишь когда раздались выстрелы, к зданию подъехали армейские грузовики, и мотоциклисты в бронежилетах.

— Вам что, особое приглашение нужно? — кричал на безвольных полицейских возглавляющий группу спецназа офицер Корсо, — Сами не можете разогнать кучку люмпенов с прутьями и битами. На кой черт у вас оружие!?

— Ага, натворишь дел, скрутишь по ошибке «чависта» из парламента или пришьешь не того — нас потом по головке не погладят, — честно оправдывался пожилой полисмен, не поспевая за Корсо и его людьми, уже входящими в холл, — Сейчас и не разберешься, кто прав, кто виноват. Сами знаете — революция… Газеты считают этих «тупамарос» уличными убийцами и погромщиками, а власти величают левых радикалов авангардом восстания. Вы же меня знаете, дон Альберто, я верой и правдой служу закону. Мне все равно, кто у власти — левые, правые, главное, чтоб порядок был. В стране, на улице, в семье… Чавес вон свою бывшую жену в парламенте терпит. Она его больше всех критикует. А нам как разобраться, кого можно трогать, а кого нет? Мне полгода до пенсии…

— Ладно, Рамиро, провокация это. Самая что ни на есть провокация. Никто не собирается отнимать у богатеев банки. Просто банкиры не желают делиться с нашим многострадальным народом. Они сами все это устроили. Берите всех и бросайте в грузовики. В участке будем разбираться, кто их надоумил. А то, что президент позволяет себя критиковать, доказывает, что он не диктатор.

— По мне, так лучше, чтоб он был диктатором… — сказал он и огрел пробегающего мимо молодчика дубинкой, — Грузите хулигана в грузовик! Проснитесь, сонные мухи! — орал он на своих опомнившихся подчиненных, — Приготовить противогазы. Дон Альберто, основная группа засела в депозитарии! Это в подвале. Предлагаю выкурить их оттуда газом! Подонки! Хотят поживиться за счет нашей революции!.. — Теперь, когда не последний человек в службе охраны самого президента объяснил, что бесчинствующие «чиканос» — обыкновенные мародеры и провокаторы, можно было пустить в ход все остатки прежней удали. При таком раскладе это никак не отражалось на предстоящей пенсии…

Тем временем в депозитарии банка продолжалась незаконная выемка денег и ценностей. Хулиганы, связавшие хранителя, вскрывали ячейки фомками. Далеко не у всех имелись ключи, большинство погромщиков никогда не открывали здесь счета, не делали вклады и не заводили ячейки.