Владимир Ераносян - Фронтмен

Я крутился возле сцены, контролируя процесс. Увидев обеспокоенного здоровяка, я поначалу заволновался за привезенных на вечеринку артистов. Однако, уловив в его взгляде растерянность и смущение, сразу сообразил, в чем тут дело. К тому моменту Алика попрощалась с публикой, никоим образом не выделяя своего самого преданного поклонника.

— Фанат Алики Смеховой? — поинтересовался я.

— Просто нравится! — честно признался исполин.

— Она замужем, — на всякий случай проинформировал я.

— Это меня никогда не останавливало! — отрезал парень.

— Тех, кого это не останавливает, остановит что-то другое, — саркастически заметил я.

— Что, например? — взъерошился мой собеседник, почуяв в моем наставительном тоне нотки угрозы.

— Тормоза — это часть движения. Те, у кого их нет, крайне редко доезжают до финиша… — менторски изрек я.

— Чем учить, как жить, лучше бы помог влюбленному бросить букет к ногам его богини, — посетовал на безответность своего чувства великан.

— С чего бы это я стал тебе помогать? — мой вопрос опустил его взор.

— Просто это тебе ничего не стоит, ты ведь здесь главный по артистам, — безнадежно вымолвил парень.

Никогда бы не подумал, что при росте в 175 сантиметров я способен искренне жалеть двухметровых богатырей. Но так получилось. Возложив всю оставшуюся работу на плечи своих администраторов, вместо того, чтобы расслабиться, я принялся неистово помогать незнакомому воздыхателю знакомой певицы.

Покупать цветы не пришлось. Шикарный букет розовых роз раздобыли в секунду, прямо на сцене — море забытых звездами цветов от этого ничуть не обмелело. Я всучил букет очумевшему кавалеру и потащил его к гримерке Алики. Началось непредвиденное. Поначалу он шел медленно. Я классифицировал эту походку как свойственную увальням нерасторопность. Но после того, как шаг великана сравнялся с неуверенным передвижением по институтским коридорам робкого абитуриента, не обязательно было быть провидцем, чтобы предположить — еще одно мгновение, и герой-романтик попятится назад.

— Мы почти на месте. Без паники. Сам напросился. Как тебя зовут? — спросил я у громилы уже перед дверью гримуборной «дочери Атоса».

— Валико все называют.

— Значит, и у меня нет причин величать тебя иначе, — я постучался и приоткрыл дверь, — Алика, ты не раздета? Это я, Вова, тут у меня дело к тебе. Можно войти?

— Войти можно, но если надо раздеться — тебе придется подождать, — пошутила звезда.

— Сделай для меня доброе дело — прими от одного хорошего парня цветы. Осчастливь своего фаната, поделись улыбкою своей, и она к тебе не раз еще вернется… — попросил я.

— И тогда наверняка… — подхватила она.

— Вдруг запляшут облака! — тянул я за рукав верзилу с цветами.

— И кузнечик запиликает на скрипке… — пропели мы дуэтом.

— С голубого ручейка начинается река… — приняла она букет из рук Валико и улыбнулась герою не ее романа.

— Ну, а дружба начинается?.. — спросил я у парня.

— С улыбки… — подтвердил он, и поблагодарил нас обоих.

На обратном пути Валико поклялся мне в вечной дружбе, и заверил, что сделает для меня все, что угодно…

Тогда я не придал значения этому обещанию. Однако скоропалительно зародившаяся между нами дружба быстро убедила меня в существовании «последних из могикан», для которых обещание или клятва — не пустой звук. Под «все, что угодно» Валико действительно подразумевал все, что угодно. Кому угодно? Это уже второй вопрос. Мотивация моего друга простиралась в плоскости одному ему ведомой высшей справедливости, его ответ злу не всегда был адекватен, поэтому всегда заставал врасплох. Не только врагов, но и друзей.

Как-то в японском ресторане мы обедали втроем: я со своей очередной девушкой и Валико. Какой-то перенюхавший персонаж из «Форбса», трапезничающий по соседству с целой свитой по бутафорски грозного сопровождения, позволил себе излишнее на взгляд Валико внимание к моей спутнице. Мне было неловко выслушивать от самозваного эксперта по части женских ножек хвалебные оды сначала в мой адрес с восхищениями по поводу моего хорошего вкуса, затем в адрес девушки с преклонениями перед ее дивным обликом. Восхваления продолжались довольно долго и, казалось, не имели конца. Валико посчитал сии навязчивые комментарии хамством и беспределом, и грубо предостерег «специалиста»:

— Слышь, братан, мой друг без тебя в состоянии оценить женскую красоту… ты кушать сюда пришел, так кушай спокойно. Приятного аппетита тебе…