Максим Кисловский - Адвокат шайтана. сборник новелл

— Здравствуйте! — кто-то бодро поприветствовал меня на том конце телефонного провода. — Могу я переговорить с Георгием Владимировичем?

— Это я.

— Меня зовут Сергей Фёдорович, — представился мой собеседник. — Я по рекомендации Рамзана… Хотел бы обратиться к вам со своим вопросом…

«Это хорошо, — освобождаясь от тяжелого сна, подумал я. — Значит, у меня предвидится заработок».

— К вашим услугам, Сергей Фёдорович, — стараясь преодолеть хрипоту, ответил я своему возможному клиенту.

— Я думаю, нам лучше всё обсудить при встрече, — вежливо предложил Сергей Фёдорович. — Вам когда будет удобно?

— Вы знаете… — я сделал паузу, изображая замешательство занятого человека, вынужденного изыскать свободное время в своём плотном рабочем графике. — Если сегодня, то, наверное, только во второй половине дня, не раньше трёх или даже четырёх часов…

— Очень подходящее время, — обрадовался Сергей Фёдорович. — А где?

— На Каширском проезде. Я там буду в Нагатинском суде, — соврал я. — К четырём я уже точно освобожусь.

— Годится. Давайте я буду вас ждать у входа в метро «Каширская». Тот вход, что по правую руку, если ехать на машине в сторону области. Годится? Мои приметы: на вид тридцать-тридцать пять лет, ниже среднего роста, худощавого телосложения, волосы тёмные, глаза… Одет: чёрная кожаная куртка, серые брюки. А вы как будете выглядеть?

«Так ты мусорок, оказывается. Оперативный состав. Скорее всего, сыскарь. Значит, я свой гонорар увеличу вдвое. С вами, ментами, у меня особые счёты».

— Чёрное пальто, чёрный портфель и кепка, как у Ленина, — описал я свой внешний вид и, попрощавшись, повесил трубку.

Голова, конечно, трещала по швам, а в животе, казалось, зверствовала сотня пираний, раздирая внутренности в мелкие клочья. Корчась от изжоги, я встал с постели и пошёл в ванную. Выплюнув в раковину горькую слюну, я взглянул на себя в зеркало.

— Да, Жорик, твоя безудержная склонность к пьянству есть главная причина, почему ты до сих пор не стал лучшим адвокатом страны, — сказал я вслух своему опухшему и перекошенному отражению лица.

Пожалуй, единственным положительным опытом, приобретённым за те годы, которые были отданы поиску радости на дне бутылки, было то, что на следующий день после пьянки я научился быстро избавляться от похмельного синдрома. Уже достаточно длительное время я прибегал к услугам верных спутников в этом нелёгком деле: газированной минералке с солью, клизме, контрастному душу, горячей солянке (или хотя бы куриному бульону с лапшой), жареному мясу под острым соусом и крепкому чёрному чаю с лимоном. При этом, конечно же, необходимо соблюдать последовательность, ни в коем случае не путая очерёдность применения этих антипохмельных мер.

«Молодец, Рамзан, просто молодец!», — не переставал я радоваться, постепенно приводя себя в порядок после вчерашней попойки в сауне (к концу оргий количество выпитого там пива и водки снизило мои способности к правильной артикуляции до уровня иностранца, лет в шестьдесят предпринявшего попытку выучить русский язык). И надо отдать должное Рамзану: столько выпить, не спать полночи и при этом не забыть своего обещания подыскать мне богатенького клиента.

После посещения трактира (где я закончил «курс реабилитации» и даже выпил пятьдесят грамм для окончательной победы над похмельем) до встречи ещё была уйма времени. Поэтому я решил погулять по Царицынскому парку, подышать свежим воздухом. После пьянки это тоже необходимая процедура. Настроение с каждой минутой становилось лучше. Было предчувствие того, что скоро у меня появится приличное дело, а значит, и приличные деньги. Рамзан ведь серьёзный человек. И окружение у него должно быть тоже солидное. Ну не по заливу же чьей-нибудь квартиры ко мне обратился Сергей Фёдорович. Вряд ли у Рамзана такие знакомые, которые будут судиться с соседями из-за такого пустяка. Деловые люди всегда могут договориться, а не томиться целыми месяцами в коридорах суда в ожидании разрешить спор, привлекая адвокатов и экспертов по поводу расчёта стоимости ущерба, причинённого неполадками в санузле.

Я медленно шёл по парку, тщетно пытаясь поэтически воспеть грязь и серость московской весны. Гуляя вокруг недостроенного за двести лет дворцового комплекса эпохи Екатерины II, я в который раз порадовался за свою принадлежность к либерально-паразитическому сообществу, за возможность так вот бесцельно тратить время, которое люди иных профессий вынуждены проводить у себя на работе — на фабриках и заводах, на рынках, на скотных дворах, в офисах …