Юрий Цыганов - Гарри-бес и его подопечные

Господи, что за ахинею несет этот див! Какая остановка? Какие вещи? Какой Ерофеев? И где это я мотаюсь?..

Я резко поднялся, надеясь, что этот прилипчивый бред сам собою отлипнет. Я огляделся. Никого… тишина… В комнате пусто! Лишь Корней, как архангел, раскидав по дивану крыла, лежит в забытьи… Чертовы сны… чертова баба! привидится же такое… Гнилое местечко! гнилое и шаткое… Зубы били чечетку… Пустота обступила снаружи… пустота прет изнутри… так… так… успокойся… Сейчас все пройдет. Непременно пройдет. Этот холод могильный, этот страх… этот бред чумовой… Все пройдет… Я знаю, как с этим покончить! Я налил себе водки… Один серьезный глоток и мужество восстановится. В душе зажжется светильник… Все отлетит в никуда… Мир очистится от всей этой скверны…

Что? Что там опять! В прихожей кто-то стукнул! и прошуршал… Я отчетливо слышал звук. Точно! Меня не проведешь… я вам не мальчик… Слава Богу, я еще в понятии… в здравой памяти, в своем уме! Вот же привязалась, стерва! В прятки со мной решила поиграть… в жмурки… Оч-чень хорошо! просто восхитительно! я согласен… Прячься хорошенько! Я иду искать! Асмодей любострастный… Надо же такую глупость придумать… дуру гонит! думает, ей кто поверит… Ну и где ты? отзовись! тварь ротастая…

Я выскочил в прихожую, прихватив бутылку как оружие. Н-ну!! Сейчас я тебя достану! суженая моя… Неуловимый мой мститель… Опять никого… и дверь нараспашку… Все ясно. Ясно, как Божий день! Он свинтил… или она… да какая, хрен, разница… Вы слышите? гул… топот копыт… Куда это он? Дверь в подъезде громыхнула… Он боится меня! Этот див сумасбродный подался в бега! Он бежит с поля боя! Мальчишка-плохиш… Вот потеха! Ха! приятель… от меня не отмахнешься так просто! я настигну тебя… я задам тебе трепку… расквитаюсь за все! И я кинулся вниз в погоню…

Странная, однако, у меня получилась погоня… Странная, чтобы не сказать: никакая. Я отказался от преследования… Сам. Я прекратил добровольно эту чумовую гонку за ускользающим призраком.

Выскочив на улицу, во мне что-то екнуло… Как бы очнулось… Забрезжил просвет… Подобие здравого смысла засвербило в суставах: куда это я? зачем? Куда меня повлекло… это плохо кончится… точно! В мозгу установилась устойчивая ясность. Ясность, переходящая в стерильность… Но грудь распирало иное вдохновение. Там пел хор всякой сволоты. А капелла. Без свирелей и скрипок. Без арф и клавесина… Каждый из их многоголовой своры раскрывал только пасть и тянул свою жуткую партию… Они хрипели, повизгивали, урчали, клокотали и хрюкали! И испуг — вечный спутник моих черных дней — холодил низ живота и щекотал горло…

Я глотнул из бутылки, надеясь прекратить этот шабаш и раздрай организма. Но он упирался! как бык… Ярился! Он отказывался мне служить! Суставы крутило веретеном. Ноги куда-то несли… под откос… Из чрева, как из бездны, поднималась огненная муть… стремилась на волю… Сердце трепыхалось и бабахало так, словно на нем, как на подиуме, била чечетку вся эта свирепая сволочь… Голова же, как воздушный шарик, моталась на ветру, пытаясь оторваться и улететь в небеса… А по позвоночнику, с маниакальной настойчивостью альпиниста, карабкался смертный ужас.

Меня согнуло знаком вопроса в каком-то пустынном дворе…

Я не мог более сдерживаться… Меня рвал на части мой акапелльный хор. И я дал свободу инстинкту… основному инстинкту — жить! Вся эта урчащая, клокочущая, хрипящая огненная масса устремилась на волю. Мой угнетенный поверженный Дух восстал из забвенья! Как Спаситель в священной ярости гнал нечестивцев из Храма, так Дух мой, не приняв смирения, вышвыривал всю скверну из нашей Церкви. — Пошли вон!! Я лишь открыл пошире ворота… И из меня полетел в мир подлунный бурлящий поток всех смертных грехов.

Момент истины завис в подсознании…

Я блевал самозабвенно и страстно. Как кающийся грешник отбивал я земные поклоны. Я хрипел и колотился, словно в падучей… Мой религиозный экстаз шкалило в высшей точке вселенской сумятицы. Не земли и небы, не дома и деревья, но хаос и мрак обступили меня… Но сквозь спазмы и корчи и тину сознанья полыхнул вдруг огонь! Сполох света и ясность Господня! И завопил я: «Бог мой! Забери все… и хлеб, и вино! и вдохновение, и зрелища… и муть беспорядочных дней! и каменья громыхающих слов, и угар черных мыслей! Забери все до капли, до последней крупицы… Освободи мя от скверны себя самого! От разрухи, что несет мой экстаз, от слабоумия, и от гордыни, и от себялюбия освободи мя! Милость твоя безгранична… Услышь же глас вопящего на пустыре! Да, я согласен… все так… голос этот ужасен и дик. В нем нету раскаяния, нет смирения… Он режет слух. Он воистину страшен! Но, скажи, не страшна ли истинная любовь? Не страшна ли сама истина? Ты послушай, как чист и пронзителен, как искренен зато этот звук! Как самозабвенен… А вулканический взрыв, а громы небесные, а рык звериный, разве они гармоничны? Но ты же приемлешь их! Они тебе желанны! Они чище и совершенней любой проповеди… честней любой исповеди! А слуги твои, наместники Божьи, разве они не лгут тебе ежечасно… Ты мудр, ты знаешь: не врет только равный. Так неужели мой голос не нужен тебе? Неужто все зря?.. я кричу в пустоту… в разверстую пустую дырку? А Храм их? сегодняшний… Разве он чист? Разве не на лжи возведен этот Храм? Он загажен, как мой желудок! Такой тебе нужен? скажи… Так где же твой Посланник скитается? Где Санитар? почему не разгонит лукавых! осквернителей Духа и Церкви! этих, ряженых в одежды смирения, массовиков-затейников, этих пустомелей, гребущих всегда вкривь и вкось и в обход… А может ты сам просто фикция? Всеядная тварь? Равнодушный, уставший престарелый Господь, впавший в маразм… А может ты прикорнул ненароком, да проспал все на свете? Или ты уже вышел в тираж?.. и ждешь сменщика? Молодого и крепкого, ясного Бога! Бога думающего о нас! не запачканного так, в столь бездарных делах… Ты выходишь в отставку? И тебе все равно, что здесь будет… наплевать! ты устал… Ответь же! Ответь! Не молчи… Порази меня громом! Разбей мою глупую голову об асфальт! Раздави, как клопа, разотри меня в прах! Только не молчи!..