Андрей Бондаренко - Хроники Смутных Времён

И сами бы могли шушеру эту смести - в труху полную, но обязан должник сам подсуетиться - сдать объект в виде товарном.

К Волковым в офис поехали. Самого Марка нет - по делам где-то бегает, а Сашенька - на месте, Толстый для неё и роз букет прихватил - девица то - мечта Поэта.

Кофейку нам Сашенька налила, вежливо поинтересовалась:

- Трудности какие, мальчики?

Рассказали ей про трудности.

Сашенька трубочку снимает:

- Марфа Васильевна, - секретаршу спрашивает, - Вы Ласточку мою (это она про "Мерс" свой - лазоревый) пропылесосили уже? Ну, и хорошо. Я тут на пару часов отъеду. Там немцы приедут - извинитесь за меня - пусть уж подождут немного.

Достаёт из сейфа пистолет чёрный, визуально - ТТ, обойму с патронами вставляет, в сумочку свою небрежно бросает.

- Я готова, поехали! - говорит.

Толстый - от стыда - чуть под землю не провалился.

- Что Вы, Сашенька, - говорит, - Мы сами, оставайтесь, - не позорьте нас, право.

- Ошибаетесь, господа, - Сашенька отвечает, - Ахматова - Ахматовой, Бизнес - Бизнесом.

Этот магазин - мой объект, по объекту претензии - я отвечаю.

Сперва, я спорить хотел - мол, извините, Сашенька, мы сами, да что Вы, - чёрт попутал!

А потом - в глаза ей заглянул случайно: Боженька мой, спаси и пронеси! Нет там, в этих глазах ничего вовсе - пустота, и пустота ещё раз - культурно выражаясь. Волчицы дикие - отдыхают.

Поехали, конечно, на разборку: мы с Витькой - на "Жигулях", Сашенька за нами - на "Ласточке".

Приехали - Сашенька из сумочки пистолет достаёт, а сумочку - Витьке протягивает:

- Витюша, мальчик мой - подержите - Христа ради!

А сама, ловко так - дверь с одного удара ноги сносит - на фиг полный, затвор пистолетный передёргивает. Входит, от бедра стройного - два выстрела. Каждому облому - в ляжку, метко так. Обломы - застонали, на пол попадали сразу. А бабищи те - головы к коленям нагнули, поверх - руками накрыли. Напрасно всё - Сашенька тихонько к ним подошла - раз - два, пистолетной рукояткой - только мозги - в разные стороны.

Ну, про мозги это я, конечно, загнул, но, сильно так саданула - до крови.

- Ну что, мальчики, - спрашивает, - Акт "приёма-передач" будем оформлять, или - так разойдёмся? А Вы, Витя, - улыбаясь, - Не дарите мне розы - никогда. Я кактусы очень уважаю, коллекционные только - из Мексики, или какой иной - Патагонии.

Села в свой лазоревый "Мерс" - да и укатила - по делам.

А Толстый стоит - только сопли - по щекам текут.

После этого случая, стал я Сашенькиного общества избегать старательно.

Почему? Сам не знаю. Вроде взрослый уже мужик, не те ещё виды видавший, - но не могу её больше видеть - и всё тут, сломалось что-то. Без комментариев.

Когда первые мысли об иммиграции появились? Самые первые, наверное, - после поездки в Таиланд.

Решили Новый 1995 год встретить - с ноткой оригинальности, какой-никакой - в местах экзотических, у моря тёплого.

В экспедиционный корпус одиннадцать бойцов вошло: я, Димон Покрышкин, Абрам Моисеевич, плюсом - жёны и дети. Из детей - четверо - совсем малыши ещё, от четырёх до шести лет, и старшая над ними - Юлька, дочь Моисеевича от первого брака, ей тринадцать уже исполнилось.

Улетали из Питера - минус двадцать на градуснике было, прилетаем в Патайю - плюс тридцать за бортом - красота!

Рассаживаемся в огромном комфортабельном автобусе, который должен нас до гостинице доставить, но не едем пока - ждём чего-то, или - кого-то.

Вдруг, наши жёны начинают активно носами вертеть - явно табачным дымком попахивает. А вот и виновники обнаруживаются: сидят себе два бритых субъекта южной внешности, в компании с двумя моделями - явно, не тяжёлого поведения, и дымят себе - что два паровоза.

Жёны наши тут же смуту затеяли, стыдить хулиганов начали, мол, в автобусе - дети маленькие, нельзя здесь курить!

А братки бритые - только смеются в ответ, шуточками отделываются.

Приходится вмешиваться в ситуацию. Димон встаёт, и веско так, говорит:

- На выход прошу, уважаемые, - "предъява" к вам нешуточная будет, серьёзная - нешутейная.

И сам из автобуса выходит, и мы с Моисеечем - за ним следом. Через минуту и бритоголовые к нам присоединились, в чём, мол, дело - вопрошают.