Алексей Саморядов - Праздник саранчи

— Хорошо, — адвокат смотрел внимательно. — Ее выпустят. Если она забеременеет в тюрьме. И родит ребенка. Но это будет невероятно трудно устроить… Есть еще вариант. Побег. Но это практически невозможно, очень опасно и требует денег. Реальных денег.

Андрее на секунду увидел его внимательные ясные глаза:

— Ладно, — он встал. — Спасибо. Я должен вам…

— Бросьте, — Егор тоже встал. — Вы мой друг, — он развел руками. — По-видимому, есть сюжеты невозможные.

— Нет таких сюжетов. — Андрей оглядел комнату. — Просто меня гнать надо, за профнепригодность, — он потрогал ружья, гамак, висевший на стене, засмеялся. — Гамак у вас хороший.

— Возьмите, я дарю вам. Возьмите, или обидите. — Егор ловко свернул гамак. — И приходите, пофилософствуем. Может быть, я вам еще понадоблюсь, — он протянул сверток. — На память.

Когда Виктор зашел в комнату, гамак уже был натянут от оконной рамы до стены. Андрей, как был в пальто и сапогах, висел в нем раскачиваясь, придерживая на груди папку, лепил что-то из пластилина.

Витя потрогал гамак, шнуры крепления, склонился над пластилиновыми фигурками:

— Это что, гуси?

— Нет, кони. Всадники. Я вылепил их целый эскадрон. Они входят в город по Калужскому шоссе.

— А дальше?

— Дальше я пока не знаю.

Витя сел.

— А я сцену придумал. После боя под станицей Романовской все атаманы на дальний хутор съехались, на совет. Ну и к ночи подгуляли. А утром вошла в хутор регулярная рота. Делать нечего. Атаманы оружие попрятали, вышли с хлебом солью, как мирные, а капитан мобилизовал их всех, простыми солдатами в роту зачислил. И вот учит их маршировать, атаманы с похмелья печатают шаг, а у каждого из них в соседних станицах полки стоят. Ждут своих атаманов…

Андрей свернул с проспекта, там, где в переулке висела красная стрелка. Еще одна стрелка по углу дома.

Во дворе неожиданно огромный подъезд, милицейский пост. Доска: «Приемная Верховного суда СССР», Андрей остановился вдруг, развернувшись, снова вышел на улицу, огляделся, сел на турникет. Мимо спешили прохожие.

— Я пришел к вам просить, — заговорил он тихо, глядя прямо перед собой, чуть раскачиваясь. Люди с любопытством поглядывали на него, но он не видел их. — Я пришел к вам просить, но не как простой проситель. Вот что я вам скажу. Вы стоите на краю, вы не видите этого и все еще молчат, а вам кажется, дела ваши идут в гору. Вы ошибаетесь, потому что не видите себя со стороны. У меня нет ваших ценностей, я беспристрастен, я могу помочь вам. Я могу придумывать, я могу делать такое, что будут любить, такое, от чего будут слезы. Я могу сделать так, что люди снова будут петь ваши песни. Отпустите за это из тюрьмы одного человека, девушку. На ней нет крови, она не враг вам. Я прошу вас, вы уже столько сделали, что вам это ничего не стоит. А я еще молод, и отслужу вам ее срок…

Андрей встал, пошел к приемной.

В приемной было человек десять, почти все что-то писали. Кто-то запечатывал конверт.

— Ваше прошение передадут сотрудникам, те в свою очередь решат… — Какая-то женщина объясняла старухе.

Вошел какой-то мужчина в очках. Иссушенное серое лицо. Он скользнул тускло по Андрею.

Андрей огляделся еще раз, усмехнувшись, вышел из приемной. На улице рассмеялся.

— Пощады! Пощады, и я все расскажу, все, все, все!

Они поднимались по лестнице, Андрей и Витя, с толстой книжкой под мышкой. Был перерыв, лестница, коридоры были заполнены людьми, некоторые здоровались с ними, с некоторыми здоровались они.

— Что это за книга? — спросил кто-то Витю.

— Это мой роман. Я несу его, чтобы экранизировать, — он останавливался — раскрывал с гордостью. — Эта книга о любви.

Студенты заглядывали в книгу. Рисунки, фотографии блюд, рыба, мясо, колбасы…

— Это «Книга о вкусной и здоровой пище», 1962 года. Я экранизирую ее и это будет самый кассовый фильм. Открываем наугад… У раков сочное нежное мясо, которое особенно ценится любителями пива, а! Я объявляю эту книгу — Мисс СССР-90.

Андрей поздоровался с красивой стройной девушкой, пошел дальше, вдруг встал, сбежал вниз:

— Подожди, — остановил ее за руку. — Какая красивая цепочка, это из золота?

— Из золота, — ответила девушка насторожившись, ожидая подвоха.

— Я тоже вдруг полюбил золото. — Андрей улыбнулся просто. — Сколько это стоит?

— Восемьдесят с чем-то.

— Такая маленькая и так дорого, — удивился Андрей. — Я посмотрю? — и он осторожно дотронулся до цепочки, лежавшей на джемпере между ее грудей.