Алексей Саморядов - Праздник саранчи

— А ничего не надо…

— Саша, включай.

— Гарик, я ее у тебя забираю. Я на ней женюсь…

— Я сам на ней женюсь…

— Женись на мне, — вдруг низким голосом сказали «коровьи губы».

Сергею было видно из коридора ее лицо.

— О-о-о! Это кровосмешение…

— Это выправление породы…

— А кто будет выправлять?..

Сергей отнес сумки на кухню. Хозяйка вышла на балкон, оглянулась на Сергея, усмехнулась, прошла в комнату.

— Я буду выправлять. Я готов!

— Уберите дурака!

Сергей прошел за женой в комнату.

Там, за накрытым столом, сидела вся компания. Глаза их блестели, на столе стояли початые бутылки.

— Сережа, Сережа! — позвали его.

Грохот музыки накрыл все разговоры.

Сергей подошел, наклонился к черноволосому респектабельному мужчине, он что-то смешное рассказывал хозяйке.

— Арнольд Яковлевич.

Тот обернулся. Глаза умные, злые, насмешливые.

— Вы уже познакомились? — Сергей положил руку на плечо хозяйке. — Это — моя жена.

Арнольд Яковлевич легко кивнул, наклонился к хозяйке и поцеловал ей пальчики.

Жена подняла фужер, кивнула Сергею, Арнольду Яковлевичу.

— За вашу командировку.

— Я тебе привезу настоящий халат, — крикнул Сергей, — с золотым поясом.

— А мне кальян…

— А мне седло…

— Седел таких размеров не бывает…

— А мне шелковые шаровары…

— Сейчас… — Сергей, шатаясь, вышел в спальню, вернулся с каким-то медным кувшинчиком и самодельным кнутом из сыромятины.

Все уже «дали» крепко, говорили громко, не слушая, друг друга:

— Давай потанцуем…

— Колонизатор! Где пробки от бутылок, я ему сделаю пробковый шлем…

— Давайте погасим свет и потанцуем…

— Радость моя, пойдем, я тебе покажу квартиру…

Кто-то снял со стены фотографию. На фотографии на дохлом курортном скакуне, в бутафорской бурке, с бутафорским кинжалом сидел Сергей.

Сергей глядел на жену.

Она смеялась. Арнольд Яковлевич целовал ее в ушко и что-то шептал.

Сергей, шатаясь, обошел стол и потянул Арнольда Яковлевича за плечо.

— Эй, — крикнул он им. — Эй!..

Они обернулись.

— Пойдем потанцуем, — Сергей взял жену за рукав.

— Дай поговорить с человеком, — жена отдернула руку.

Арнольд Яковлевич улыбался.

Кто-то уже танцевал.

Высокий увел «коровьи губы» в коридор.

— Я ванную займу на пять минут, — прошептал он Сергею, обходя его в коридоре.

Сергей, не слыша его, все глядел в комнату. Затем подтянул штаны, снова подошел к жене, взял ее за руку, улыбнулся.

— Да что же ты настроение всем портишь. Ляг проспись. — Жена отодвинулась.

— Я не пьян. — У Сергея от обиды повлажнели глаза.

Арнольд Яковлевич улыбался. Похлопал Сергея по ноге, отодвигаясь от хозяйки.

— Пойди отдохни, Сережа, — и обернулся к жене Сергея.

Сергей хотел его ударить, но кто-то потянул его за собой. Выпили.

— Ты хороший математик, — сказал ему Арнольд. — Но дурак. Дурак и скотина.

— А ты — дерьмо, — сказал Сергей.

— Дурак и скотина, — повторил Арнольд и обнял Сергея.

Они еще выпили.

Высокий вернулся с «коровьими губами», довольный. Они сели, тоже выпили.

— Это моя сестра, — сказал высокий Сергею. — Нас разлучили. — Он наклонился к нему ближе: — Сходи с ней в ванную.

Правой рукой он чуть поднял у нее юбку, толкнул Сергея, показывая ее ноги.

Но девицу уже пригласили.

Арнольд Яковлевич под столом осторожно гладил колено хозяйки. Сергей не видел его руки. Хозяйка, его жена, слушая Арнольда Яковлевича, все ниже и ниже склонялась над фужером и беззвучно хохотала.

Сергей вдруг рванулся к ним, смахнув что-то со стола.

Его поймали за рукав. Он вырвался, подбежал к Арнольду Яковлевичу, неловко замахнулся на него. Тот спокойно встал. Сергей опустил руку, взволнованный, повернулся к жене.

— Выйдем на два слова…

— Зверь… — сказал кто-то. — Лютый зверь.

— Я тоже хочу ревновать…

— А я за Сережу кого угодно зарежу. Хочешь зарежу…

— Хочу… меня…

— Свинья… — жена выбежала в спальную.

— Нехорошо, — Арнольд Яковлевич покачал головой, пошел следом за ней.

Сергей двинулся, но его придержали. Усадили.

— Извините, Арнольд Яковлевич, извините, — Сергей попытался встать. — Я же пошутил. Ну, пошутил…

Арнольд Яковлевич зашел в спальню и закрыл за собой дверь. Сергей двинулся за ним. Его не пустили.

— Ах ты, сука, — неуверенно сказал Сергей, отмахиваясь. — А ну, вон из моего дома.

Он рванулся, но его толкнули на диван.

— Не ори, — сказал кто-то спокойно.