Марсело Фигерас - Камчатка

– Лопес Рега, – сказал я.

– Да, например.

– Морж Онганиа.

– Тоже.

– И бабушка Матильда.

– Оп-па! Надо ж хоть немножко чувствовать нюансы.

– Бабушка хорошая! – возмутился Гном.

– Есть чудовища-тяжеловесы, а есть легковесы, не такие опасные, – пояснил папа.

– Но она маму обижает! – возразил я.

– Это еще не означает, что бабушка маму не любит.

– Нельзя одновременно любить человека и обижать его.

– Ошибаешься. Многие люди обижают тех, кого любят.

– Ну это полоумные какие-то!

– Бабушка не полоумная! – завопил Гном.

– Я знаю, это нелогично, но факт остается фактом, – сказал папа. – Некоторые люди пытаются командовать теми, кого любят. Или обходятся с ними строго, чтобы жизнь медом не казалась. Или внушают им, что они слабые, плохие, глупые и любви не стоят. Такие люди причиняют много вреда, но, в сущности, они несчастны. Они ведь боятся, что их разлюбят и бросят.

– Бабушка боится, что мама ее бросит?

– В некотором роде.

– Значит, бабушка не знает маму.

– В этом я с тобой согласен.

– Дурак, разве бабушка маму не знает! – вскричал Гном. – Она ее в животике носила!

Я стал расспрашивать папу о прошлом бабушки Матильды (обычно думаешь, что бабушки и дедушки так и родились старенькими), и он мне кое-что рассказал. Эту историю, заодно с тем, что я выяснил уже на Камчатке, я изложу в следующей главе.

В главном все версии совпадают: бабушка Матильда не была матерью нашей мамы.

Я не хочу сказать, будто она не была ее родной матерью. Как отметил Гном, мама побывала у бабушки в животике, а это единственное необходимое условие для выдачи свидетельства о материнстве. Нет, я говорю о более тонкой градации. Женщина может зачать, выносить, родить ребенка и выкормить его грудью; может покупать ему одежду, водить его в школу, не пропускать ни одного школьного спектакля с его участием; может оплатить его обучение в университете, дать ему кров и так далее, пока он не создаст собственную семью. Большинство женщин, которые все это делают, – матери в полном смысле слова. Но некоторые, совершая все положенные действия, ведут себя как-то неубедительно. Играют роль, чтобы перед людьми не было стыдно. Все делают напоказ. В их поведении нет той беззаветности, которая отличает настоящую мать.

Дедушка был человек покладистый, большой трудяга, почти незаметный рядом с громогласной, спесивой бабушкой. Ради ее прихотей он был готов в лепешку расшибиться. Судя по всему, дедушка пришел в этот мир для того, чтобы делать деньги. Достаточно разбогатев, он хотел было расслабиться и пожить в свое удовольствие, но бабушка не позволила – с ее точки зрения, это было бы безответственно.

Если дедушка и питал к жене нежные чувства, то тщательно их таил – ведь бабушка не считала сантименты обязательным атрибутом счастливого брака. А любовь к дочери дедушка проявлял в жалких мелочах, словно из пипетки отмерял, – и всегда тайком от бабушки, которая любое проявление чувств считала признаком вульгарности и угрозой для воспитательного процесса. Дедушка умер сорока восьми лет, когда маме было семнадцать. Он был еще молод, но напряженный труд на фоне дефицита любви обычно токсичен. Когда у дедушки не выдержало сердце, он был владельцем нескольких процветающих фирм – представительства «Крайслера», автосервиса – и кругленьких сумм, лежавших в нескольких банках. Бабушка заключила, что дедушка выполнил свои договорные обязательства по брачному контрасту, и выкинула его из головы.

Овдовев, бабушка почти перестала появляться в собственном доме. Много путешествовала, в основном по Европе. А если и приезжала в Буэнос-Айрес, то вечно где-то порхала: чаепития, театр, канаста, многочисленные поклонники, которые иной раз по возрасту скорее годились в женихи маме. Бабушка отнюдь не пыталась скрывать эти отношения от дочери. Поклонники заезжали за ней домой или запросто заглядывали, чтобы вручить подарок – цветы, коробку конфет, ожерелье. Поначалу мама открывала им дверь, но вскоре забастовала. Обязанность принимать и складировать подарки была возложена на горничную Мэри.

Бабушка была достаточно проницательна и понимала, что многие видят в ней лишь выгодную партию: недвижимость, фирмы, банковские счета. А поэтому всем, кто предлагал ей руку и сердце, она отказывала. Но у нее не хватало душевной чуткости, чтобы подметить, как болезненно воспринимает дочь ее юных женихов. Они уже ссорились из-за бабушкиной привычки как бы случайно продефилировать по комнатам в нарядах а-ля Брижит Бардо или Клаудиа Кардинале, когда к дочери заходили друзья. Перепалки были яростными и безрезультатными. Бабушка отстаивала свое право одеваться как захочется, бывать где захочется и встречаться с кем захочется. Она подумала, что дочь вызывает ее на состязание, и твердо решила ее перещеголять. Но та добивалась лишь одного – чтобы мать была для нее настоящей матерью.