Михаил Анчаров - Стройность

ПОЖИЛОЙ. Опять ты растревожил меня, проклятый! Где правда, я спрашиваю? Ну? Отвечай! Ты же ученый!

РЕМЕСЛЕННИК. Что пристал?

ПОЖИЛОЙ. Где правда?!.. Вот содрали с нас налог за восемь лет вперед, и сейчас повезут! А мы будем смотреть вслед и кланяться!

ФРАНСУА. И вы молчите? Вы позволяете? А жаловаться?

ГОРОЖАНИН. Кому?! При старом епископе посылали Жака в Париж, а там порвали письмо и в шею. Вот и вся жалоба. До короля не дойти, а этот господин епископ, вон он, над головой… (Хлопает по каменной стене.)

ФРАНСУА. Ах, черт меня возьми! Значит, надо отнять эти деньги!

ГОРОЖАНИН. Ишь, выпил — осмелел.

ФРАНСУА. Я пьян? Я трезв как селедка! Я бы не стал терпеть на вашем месте!

МОЛОДОЙ. Смотри, ворота открывают! Сейчас деньги повезут…

РЕМЕСЛЕННИК. Вот они, наши денежки.

ФРАНСУА. Ну… Решайтесь… Случай подходящий!

ПОЖИЛОЙ. Не тронь ты нас! Слышишь?!

ГОРОЖАНИН. Братья, а может возьмем?!..

МОЛОДОЙ. А вон телега показалась…

ГОРОЖАНИН. Что молчите?.. А?!.. Может, возьмем?!..

ОДИН. Э, нет, это пошли плохие речи.

ДРУГОЙ. Как бы нам не попасть впросак.

ФРАНСУА. Что, ослы покорные? Что, мулы? Поджилки трясутся? Вас бьют, а вы говорите «спасибо»? Вас бьют, вы говорите: «Получите налог, святой отец!»

МОЛОДОЙ. Правильно он говорит!

ОДИН. Молчи, голытьба! Он доведет до беды!

МОЛОДОЙ. Отобрать назад наши деньги, и все!

ГОЛОСА. Стражники! Стражники!

СТРАЖНИКИ. Прочь с дороги! Все вон отсюда! Я вам покажу, быдло!

ГОЛОСА. Да мы что… мы ничего…

Провозят телегу с деньгами.

ФРАНСУА. Бабы вы… Все… ничтожества… Ведь телега была перед вами!

ОДИН. Что телега!! Что — телега?! А потом что? Смутьян проклятый!

ДРУГОЙ. Ты пришел и ушел, а нам здесь жить!

ФРАНСУА. Ты это жизнью называешь, рабская твоя душа?!

ОДИН. Люди, не слушайте его! Я его знаю!! Это безбожный Франсуа Вийон. Его секли на площади в Париже!

ФРАНСУА. Тебя каждый день секут, старый ты заяц! Тебя жизнь сечет, тебя епископ сечет: твое поле град сечет, а меня секли господа на Гревской площади! Ты не видишь, остолоп, что я тебе брат по крови! Ты обидел меня, старый кочан, за что? За то, что мне из-за тебя обидно?

ГОРОЖАНИН. Не обижайся, Франсуа! У него скупая душа!

ФРАНСУА. Разве дело в его вонючей душе? Это моя душа в царапинах от обид за людей! Это мою душу лягали титулованные копыта! Я человек — эрго, я унижен! Я человек — следовательно, я беден! Я человек — значит, я люблю вас, голодранцы! Если вам скажут, что вы уродливы — не верьте! Если вам скажут, что вы грязны — не верьте им! Вы прекрасны! Вы прекрасны, ибо при том ничтожном, что есть у вас для поддержания жизни, вы не поедаете друг друга, как это делают они, знатные, зажравшиеся до бровей!

КРЕСТЬЯНИН. Тебя не поймешь! То ругаешься, то хвалишь! Бог с тобой.

ДРУГОЙ. Ты живи сам по себе, а мы — сами по себе. Идемте, люди…

МОЛОДОЙ. Отец, а я понял, что он говорил!

КРЕСТЬЯНИН (дает ему подзатыльник). Мал еще понимать такие речи.

ГОРОЖАНИН. Прощай, Франсуа… Будешь петь, позови, еще придем… Не обижайся…

ФРАНСУА. Да, я буду петь вам, бараны бессловесные, хотя б вы меня закидали навозом за это.

ПОЖИЛОЙ. Да, вишь, как получается… Ну, прощай пока… Пора, стадо гонят…

Все уходят.

ЧЕЛОВЕК. Франсуа…

ФРАНСУА. Кто здесь?

ЧЕЛОВЕК. Не бойся, трусишка… Ты меня не узнал, Франсуа?

ФРАНСУА. Питу? Как ты сюда попал? Превратности судьбы?..

ПИТУ. В общем… Да… Франсуа… Есть хорошее дело…

ФРАНСУА. Нет, Питу, я с вами больше не играю.

ПИТУ. Почему, Франсуа?

ФРАНСУА. С вами я был временно. Мне нужна была моя женщина, а ей нужны были деньги… Она взяла деньги и отпустила меня… заявив, что я еще легко отделался. В общем, это правда… если не считать разбитого сердца…

ПИТУ. Франсуа!..

ФРАНСУА. Слушай, Питу, я наизусть знаю, что будет дальше. Я буду отказываться, а ты — настаивать. Потом я скажу «нет», а ты начнешь угрожать. Будем считать, что весь обряд уже проделан, а я все-таки не согласился. Ну, что у тебя в запасе? Вероятно, угроза убить. Убивай на здоровье. Тебе это доставит удовольствие? Ты любишь этим заниматься? Вообще, на вид ты похож на человека… Странно, как же я тебя не раскусил? Я обычно хорошо чувствую, с кем имею дело. Ну, Питу, не затягивай! Живей! Живей!

ПИТУ. Что тебе нужно?

ФРАНСУА. Режь меня, что ли… Или, быть может, мне лечь поудобней? Знаешь, это уже гурманство.

ПИТУ. Тебя обидели, Франсуа, но ты можешь хорошо отомстить.

ФРАНСУА. Почему бы все-таки тебе меня не зарезать?