Валерий Зеленогорский - О любви (сборник)

В молодости, будучи студентом на практике, он был солистом эстрадного оркестра «Волны», где пел «Червону руту» и «Эти глаза напротив…», и был звездой целой швейной фабрики. После первого выступления гл. экономист вызвал его в кабинет и посоветовал ему бросить экономику и пойти в артисты за всесоюзной славой. С.С. был человеком требовательным к искусству и решил не засорять своим голосом культурную пашню. Быстро договорившись с музыкантами, он запел и заметил, что Маша обернулась и слушала с широко раскрытыми глазами. После первой песни пришел успех, видимо, страсть прорвалась наружу, по просьбе гостей С.С. спел для Маши «Листья желтые» и «Таганку» и понял, что у него есть свой зритель. Через десять минут объявили белый танец, и С.С. загадал, что, если Маша его пригласит (а он этого страстно хочет), он бросится в пляс, несмотря ни на что. Он знал за собой силу внушения, для того чтобы свершилось, нужно закрыть глаза и сконцентрироваться, повторяя про себя: «Я желаю этого». Он зажмурился и ощутил на своем плече чью-то мягкую руку, и голос с легкой хрипотцой позвал его в круг, он открыл глаза и увидел ее рядом, и запах ее был ему сладостен и приятен. Сам танец он не помнил, только чувствовал ее крепкие и нежные объятия. Он вспотел, нес ей какую-то чепуху, она почему-то смеялась, запрокидывая голову, шея ее была вся в красных пятнах, волнение ее он чувствовал всеми своими органами. Слияние двух лун произошло одномоментно. Танго закончилось, компания Маши переезжала в ночной клуб добавить огня, С.С. попрощался с девушкой, телефон не взял, утром он уезжал в Москву, а пригласить в номер не решился, боялся отказа, самолюбия смолоду было ему не занимать. В самолете он почувствовал, что ему жалко потерять это знакомство, но отыграть назад уже было нельзя. На следующий день после приезда он заметил, что Маша не выходит из головы, все гуляет в его мозгах. С.С. был человеком решительным и решил ее найти в чужом городе, имея в арсенале только имя и род ее занятий. Двадцать телефонных звонков – и вот телефон Маши на столе. Короткий перекур, и голос Маши в трубке. Быстро напомнив ей вчерашний танец, он почувствовал, что она удивлена его звонку и омерзения у нее он не вызывает. Десять минут разговора с Машей убедили С.С., что надо развивать успех. Он звонил ей каждый день, несколько раз в день, иногда после водочки пел ей в трубку песни, в общем, вел себя не по возрасту и зрелому уму. Через свою структуру он передал девушке мобильный телефон для спецконтактов в любое время. Он убедил Машу прилететь к нему на выходные, и она согласилась без условий. Встретил С.С. ее в Шереметьево и повез в дорогой пансионат, где все было богато, азербайджанский ампир, так он назвал этот стиль. Муранские люстры, золотая сантехника и много псевдоантиквариата… Ресторан там был советского типа, но готовили чисто и без фокусов. Была царская баня, русская, турецкая и японская в бочках.

С.С. к встрече подготовился, купив в «Дикой орхидее» три комплекта белья «Вулфорд»; объяснил продавцу размер лифчика на глазок и не ошибся. Приехал в пансионат, где его знали как друга директора. Номер был двухкомнатный, с двумя кроватями и общей гостиной, С.С. давал этим понять, что секс не главная его цель, хотя подарок говорил об обратном. Вот такой дуализм с фрейдистской подоплекой.

Сразу пошли обедать, в ресторане был малый зал для VIP-персон, там иногда бывал премьер-министр, который после бани любил здесь пообедать в кругу соратников. Официанты были все из местных, жили в пансионате, работой дорожили и обслуживали старательно. Выучки у них не было, да и не требовал никто – не царя принимаем. У премьера была любимая официантка Таня с шикарной золотой фиксой из золотоподобного металла, она была бойкая, смеялась всем тупым шуткам начальников, юбку носила короткую, размер ее тела был 52–54, ей кто-то много лет назад сказал, что у нее красивые ноги, она не забывает об этом уже лет сорок.

Встретила она С.С. и Машу душевно, как старых знакомых, глазом не моргнув на молодую попутчицу – выучка была советская, видела она всяких и мальчиков и девочек, семью кормить надо и молчать в тряпочку. Обед шел хорошо, Маша ела его с аппетитом, С.С. после водочки шутил, рассказывал истории про артистов, с которыми был знаком, ничего не выясняя у Маши про ее жизнь, в общем, было тепло и душевно.

После обеда вернулись в номер, где без всякой неловкости каждый лег на свою кровать, и С.С. понял, что этого ему совсем не хочется.