Эдуардо Галеано - Вскрытые вены Латинской Америки

Много кинжалов спрятано под плащом помощи бедным странам. Теодоро Москосо, бывший генеральный директор «Союза ради прогресса», признал: «...бывает, что Соединенным Штатам нужен голос какой-то определенной страны в Организации Объединенных Наций или в ОАГ, и тогда, случается, правительство этой страны — следуя священным традициям прагматичной дипломатии — просит что-то взамен» [52]. В 1962 г. делегат Гаити на конференции в Пунта-дель-Эсте обменял свой голос на новый аэропорт, и таким образом Соединенные Штаты получили большинство, необходимое для исключения Кубы из Организации американских государств[53]. Бывший диктатор /321/ Гватемалы Мигель Идигорас Фуэнтес заявил, что вынужден был пригрозить американцам, что откажется голосовать на совещаниях «Союза ради прогресса» в пользу США, если они не выполнят своего обещания покупать у него больше сахара[54]. Может показаться на первый взгляд парадоксальным, что Бразилия была самой облагодетельствованной «Союзом ради прогресса» страной во времена националистического правительства Жоао Гуларта. Но парадокса как не бывало, едва узнаешь, как распределялась полученная помощь внутри страны: кредиты Союза усеивали, как мины, путь Гуларта. Карлос Ласерда, губернатор Гуанабары и тогдашний лидер крайне правых, получил в семь раз больше долларов, чем весь Северо-Восток: штат Гуанабара с населением, едва достигающим 4 млн., смог таким образом создать прекрасные сады для туристов по берегу самой живописной в мире бухты, а Северо-Восток продолжал оставаться кровоточащей язвой на теле Латинской Америки. В июне 1964 г., уже после государственного переворота, приведшего к власти Кастело Бранко, Томас Майн, помощник госсекретаря по межамериканским делам и правая рука президента Джонсона, пояснил: «Соединенные Штаты распределили между дееспособными губернаторами некоторых бразильских штатов помощь, которая предназначалась правительству Гуларта, думая поддержать таким образом демократию; Вашингтон не дал ни гроша для поддержания платежного баланса государства или в федеральный бюджет, потому что это могло быть выгодно непосредственно правительству» [55].

Американская администрация решила отказать в каком бы то ни было сотрудничестве правительству Белаунде Терри в Перу, «если только он не представит исчерпывающие гарантии, что будет продолжать политику, благожелательную по отношению к «Интернэшнл петролеум компани». Белаупде отказался и в результате этого в /322/ конце 1965 г. так и не получил своей доли от “Союза ради прогресса”»[56]. Впоследствии, как известно, Белаунде отступил. Он потерял и нефть, и власть — подчинился, чтобы выжить. Ни один цент североамериканских займов в Боливии не был предоставлен на то, чтобы страна могла возвести свои собственные заводы по выплавке олова, и поэтому олово продолжало путешествовать неочищенным в Ливерпуль, а оттуда, уже переработанное, в Нью-Йорк; одновременно помощь породила паразитическую коммерческую буржуазию, вдохнула жизнь в бюрократию, возвела огромные здания, проложила современные автострады и осуществила другие дорогостоящие и бесполезные затеи в стране, которая оспаривает у Гаити самый высокий уровень детской смертности в Латинской Америке. Условия предоставления кредитов Соединенными Штатами, а также их международными организациями, отказывали Боливии в праве принять предложения Советского Союза, Чехословакии и Польши создать нефтехимическую промышленность, предприятия по добыче и обогащению цинковых, свинцовых и железных руд, установить печи для выплавки олова и сурьмы. Взамен Боливия была вынуждена импортировать продукты исключительно из Соединенных Штатов. Когда же наконец пало правительство Националистского революционного движения, до основания подточенное американской помощью, посол Соединенных Штатов Дуглас Хендерсен стал непременным участником заседаний кабинета диктатора Рене Баррьентоса[57].

Займы с точностью термометров позволяют измерять общее состояние дел в каждой стране и помогают устранять черные политические тучи или революционные бури с ясного небосклона миллионеров. «Соединенные Штаты сосредоточат свою программу экономической помощи на странах, которые проявят большую склонность к установлению благоприятного инвестиционного климата, и откажут в помощи тем странам, которые не обеспечат удовлетворительного уровня эффективности капиталовложений», — заявляли в 1963 г. деловые люди во главе с /323/ Дэвидом Рокфеллером[58]. Текст закона об иностранной помощи становится категоричным, предписывая отменять помощь любому правительству, которое «национализировало, экспроприировало, или приобрело в собственность, или установило контроль над половиной и более собственности, принадлежащей любому гражданину Соединенных Штатов или любой корпорации, обществу или ассоциации», принадлежащей североамериканским гражданам более чем на 50% [59]. Недаром среди наиболее влиятельных членов Комитета по торговле «Союза ради прогресса» находятся самые высокопоставленные члены правления банков «Чейз Манхэттен» и «Сити», «Стандард ойл», «Анаконды» и «Грейс». УМР по-разному расчищает путь американским капиталистам, среди прочего оно требует утверждения договоров о гарантиях на случай возможных потерь из-за войн, революций, восстаний или финансово-валютных кризисов. По данным Департамента торговли /324/ Соединенных Штатов, в 1966 г. частные североамериканские инвесторы получили такие гарантии в 15 странах Латинской Америки на 100 проектов, которые в сумме составили более 300 млн. долларов, в рамках Программы по охране капиталовложений УМР [60].