Сергей Алексеев - Чудские копи

Отец с Никитой думали, что это и был чудин, который каким-то тайным ходом проник в шахту.

Горный инспектор приказал в другой раз поймать и на-гора поднять во что бы то ни стало, сам заинтересовался, что это за люди бродят по выработкам. И вот как-то раз опять такого же спящего человека нашли – это будто на шахте «Распадской» было, и решили исполнить приказ. Осторожно подкрались, схватили, затолкали в брезентовый вентиляционный рукав, завязали с двух концов и поперли его бегом. Он там возится, мычит, будто даже что-то говорит, только непонятно. Думали, уж точно чудина изловили, таинственного жителя земных недр. Бесценный материал для науки! Когда же в клети прислушались – вроде матом ругается. Ну, развязали, глядь, а это слесарь полупьяный, со вчерашнего дня не просох и еще в шахту водку прихватил. А белый от того, что весь в инертном порошке вывалялся, которым посыпают выработки в шахтах, опасных по газу и пыли.

Все это было интересно, смешно, однако Глебу стало немного обидно, словно его обманули. На следующий день они снова отправились в штольню и разошлись по квершлагам, только теперь поменялись, кто куда, чтоб свежим взглядом стены осмотреть. Отец в паре с Глебом, а Никита в одиночку. Опять норы искали, щелки, сквозь которые сквозняком тянет, для этого даже свечку с собой прихватили, чтобы определить, отклоняется ли пламя. Отец иногда заставит свет выключить и замереть – ему казалось, кто-то ходит, чужие шаги слышались. Но Глебу, напротив, чудилось, будто на него кто-то смотрит из кромешной тьмы, и так пристально, что спину знобит. А зажжешь фонарь, так сразу это жутковатое ощущение пропадает. В некоторых местах они камни ощупывали и даже простукивали, нет ли пустоты под ним, и так до самого вечера проходили. Надоело уже тудасюда болтаться. Глеб и решил проверить, наврал ему Никита или нет, увидел блеск на стене и спрашивает:

– Бать, это что, пирит или колчедан?

Тот же с интересом желтые потеки оглядел, кирочкой в ладонь ковырнул, взвесил в руке.

– Да у тебя глаза алмаз! Ё-мое – золото! Коренное! Ну, ты рудознатец! Надо место запомнить! Завтра придем и наковыряем!

И всю обратную дорогу шел, удивлялся и нахваливал. Пришли на перекресток, а Никиты еще нет, подождали, покричали даже. Фонари, конечно, выключили, аккумуляторы берегли. Долго стояли в темноте, наконец в квершлаге луч замелькал, брат явился и какой-то испуганный, оглядывается.

– Ты чего? – спросил отец.

– Думал, это вы идете. Свет какой-то мелькал...

– Где?

– Позади меня...

– Ну а ты что же? Надо было выключить фонарь и подождать. Глянул бы, кто там ходит.

– Завтря обязательно гляну, – будто нехотя пообещал брат, но по всему видно, жутковато самому.

Еще постояли в темноте, приглядываясь и прислушиваясь, – ничего, только вода капает, иногда на шаги похоже.

– Наверное, показалось, – успокоил отец. – Это бывает... Глеб у нас сегодня отличился! Золото нашел!

– Да ну? – изумился взбодренный Никита. – Во, молодец!

– Завтра добывать пойдем!

После ужина забрались в палатку, и отец даже баек не рассказывал, сразу же захрапел, следом за ним вроде и Никита засопел, но Глеб никак уснуть не мог, лежал и представлял, как они завтра наковыряют золота, потом его продадут, и тогда ему купят если не мотоцикл «Минск», то новенький мопед «Рига». А еще форму футбольную, настоящий мяч, хоккейные коньки и клюшку. Неплохо бы и горный велосипед, чтоб с терриконов кататься! И так, мечтая, заснул ненадолго, и когда среди ночи подскочил – пусто в палатке! Полежал, выглянул, и у костра никого, угли едва тлеют...

Тут уж не до сна стало Глебу. Гадая, куда отец с братом ночью уйти могли, он дров подбросил и стал ждать. А они только под утро, на рассвете пришли, причем тихо, и со стороны входа в штольню. Идут и опять перешептываются, что-то обсуждают, но увидели Глеба и примолкли. И сразу стало понятно – ходили ночью без него золото добывать!

– Вы где были? – спросил он. – Так нечестно!

– Да мы за ночными огнями наблюдали, – соврал Никита. – Хотели тебя с собой взять, а ты спишь без задних ног.

У самих же все каски и спины мокрые, блестят, значит, в штольне были. Глебу еще обиднее стало, однако промолчал и решил, что на следующую ночь он ни на минуту не заснет.

Потом они проспали чуть ли не до обеда, в штольню пошли поздно, и не золото добывать, а снова лазы и норы чудские искать, причем все втроем в один квершлаг. На сей раз весь тупик досконально обстучали, причем даже кровлю и подошву, то есть пол. И вот в одном месте, возле самой стены, нашли в полу каменную плиту, присыпанную сверху мелкой крошкой. Под ней оказалась явная пустота: киркой постучишь, вроде ничего, а попрыгаешь – гудит внизу! Свет выключили, легли и давай слушать, что под ней творится. Пожалуй, целый час лежали, дыхнуть боялись, и отцу опять казалось, чьи-то шаги шуршат, но Глебу вновь почудились чужие глаза, смотрящие из темноты. Вроде проморгаешься, присмотришься – никого, а только отвернешься, и глядят в затылок.