М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2

- Я, например, - интеллигент, - сказал анархист с достоинством, - меня привели сюда убеждения. Чем интеллигенты тебе не угодили?

- Врут и хвастают. Ищут, кого посильнее, куда прибиться со своим хвастовством.

- Ложь. Я приехал сюда умирать.

- Подумаешь, - сказал в ответ другой анархист, - а на Украине ты что, выжил бы?

- Люди жертвуют собой за идею. Это, по-твоему, нехорошо. А соглашатели вроде Негрина тебя устраивают.

- Политический мыслитель - так себе. Оппортунист, как все. Ну и ладно, хватит с нас мыслителей. Но врет натурально. Знаешь, мне иногда кажется, я бы ему одолжил трояк.

- Этого мало, чтобы возглавить республику.

- А у меня больше нет.

- Я имею в виду, доверия на трояк и умения врать - мало.

- Как это - мало? Убедительно врать - в этом работа и состоит. Надо врать легко. Так, чтобы запутать друзей, тогда враги не поймут, по кому стрелять. Главное - одурачить противника: он думает, что воюет с красными, ан нет - с розовыми, а завтра и вовсе с голубыми. Так мы отстоим Мадрид, друг.

- Я не стану смеяться над бедой. Испания - моя вторая родина, не стану смеяться над родиной.

- Спасибо за такую родину!

- Я покинул свой дом, - сказал анархист с оттенком малороссийской сентиментальности, - чтобы землю Испании отдать крестьянам, а ты над этим смеешься. Я умирать сюда приехал, а ты зубы скалишь.

- А что еще делать? Кабальеро запретил рыть окопы, сказал, что это не в характере испанского народа, и он прав! Для чего окопы, если все равно пристрелят. Не те, так эти, от судьбы не уйдешь. Молодец Кабальеро - додумался: на кой ляд окопы, если сразу могилы надо копать? Что за политик! И нашим, и вашим - и не запутается. Трудно найти замену. Но мы отыщем, мы не сдаемся! No pasaran!

- Я приехал сюда, - сказал сентиментальный интеллектуал, - не смеяться над трагедией испанского народа - но отдать жизнь за его свободу.

- Это непременно, - сказал его товарищ, - это уж своим чередом.

- Думаешь, будет прок от Негрина?

- Я считаю, лучше не найти. Мужчина видный. Знаешь, как он ест? Посмотришь на него - вроде сам поужинал. Три тарелки может скушать. И женщин любит. Говорят, он трахнул Иду Рихтер, а это не пустяк.

- В постели войну не выиграешь. Нужны идеи.

- А Рихтер трахнуть - это что, не идея? Много идей у твоего Асаньи. Болтун и врун.

- Да, приходится лавировать между партиями. Приходится преувеличивать, чтобы увлечь людей. В этом проблема интеллигента: приходится говорить с массами, которые не вполне понимают твою риторику. И в Испании, и в России - та же история. Слева - один горлопан, справа - другой, впереди враги, как прикажешь говорить? Надо исходить из ситуации, - что поделать.

- Из ушей скоро полезет их вранье. Отчего интеллигенты считают, что народу необходимо соврать, чтобы объяснить простую вещь?

- Идеи следует внедрять дозировано. Люди не готовы слышать правду. Как расскажешь крестьянину программу свободного общества? Только понемногу, одно слово сегодня, другое - завтра.

- Вот и выходит, что на слово правды - вагон вранья. И если бы врал кто-то один, а то все сразу.

- Пусть врач обманет больного, лишь бы больной проглотил лекарство.

- А если десять врачей суют лекарства, и все - разные? Лечат они тебя, может быть, от насморка, а натолкаешь в себя все подряд - и сдохнешь.

- Не ешь все подряд, доверься одному доктору. Он немножко обманет, но вылечит. Так и с идеями. Есть товарищи, которые имеют опыт борьбы. Доверься им.

- Идеи! Какие к чертовой матери идеи - если нет ни оружия, ни людей, - ничего нет. Тебе идей мало? А патронов тебе - хватает? Мой кумир - Нестор Махно. Если бы он мог возглавить наше движение.

- Кто? - спросил Колобашкин. Он слушал разговор двух анархистов и мало что понимал. Разговор шел на русском - оба бойца были из России - однако имен и обстоятельств Колобашкин не знал. Услышал знакомое слово и задал вопрос.

- Махно. Украинский герой. Знаешь такого?

- Батьку Махно? Знаю.

- Он мой герой.

- А чего в нем хорошего. Бандит.

- Он сражался за свободу, - сказал анархист, - и шел один против всех.

- За какую еще свободу, - сказал Колобашкин.

- Против поработителей.

- Каких еще поработителей?

- Ну, вообще. Любых поработителей.

На этом беседа кончилась.

На следующий день анархист возобновил разговор, за ночь он нашел верную формулировку.

- Махно не бандит, - сказал анархист, - он освободитель.

- Какая разница, - сказал Колобашкин.

- Когда я говорю «освободитель», - уточнил анархист, - я хочу сказать: освободитель сознания. Махно воплощал Марксов идеал.