Марина Палей - Long distance, или Славянский акцент

Я вижу счастье. Мы были счастливы, слышишь, мы были оглушительно счастливы! Как странно, как сладко, как больно — и некому рассказать об этом, — что все это мне показали лишь после, только потом, напоследок.

CAST:

Официант закусочной, иммигрант.

Художница.

Хозяин кафе.

Супружеская чета на пороге смерти.

Люди из прошлого, объекты памяти и воображения.

Объекты телевизионной заэкранности.

Полицейские.

“Простите, могу я спросить вас, мэм? Откуда вы приехали?” — “Из Петербурга”. — “А, это в Африке... Вы говорите на африканос?”

Около пяти часов летнего вечера. Арабское кафе на окраине Нью-Йорка. Честнее было бы назвать это заведение закусочной, но хозяин не поскупился на вывеску: “MIRACLE of CAIRO”.

Молодой официант засмотрелся на женщину. Осмелился заговорить. Сел в лужу с этим Йоханнес... Петербургом. Потерялся.

Женщина смеется.

Блистательная, артистичная. Чуть взвинченная.

Отодвигает поставленную перед ней чашечку кофе. Без молока. Без сахара.

“Я вообще-то художница. В Нью-Йорке пару месяцев. Хочешь, покажу свой альбом? Издан в Париже”. — “О, это правда ваши картинки?” — “Правда мои”. — “О найс!”

Функция альбома: я, парень, не то, что ты думаешь.

Функция сока, что пьет, подсев, официант: ты добрая, ты очень добрая, не гони меня, ладно?

Губы официанта, вседневная функция коих — называть счет, на ощупь продираются сквозь дремучести внепрейскурантного обхождения: “Иджипшен библ ар найс... Дон’т би эфрейд...” — “Библия? Египетская библия??” — “Библ... библ... май библ...” — “Байбл?” — “Ноу, хе-хе... Ай мин би-бл... иджипшен би-бл...” — “Пипл?” — “О йес, библ!” — “Не библ, а пипл. Скажи: пипл!” — “Библ!” — “Ну, о’кей...”

Ей уже скучновато. It leads to nothing. Парень полноватый, лысоватый. Глуповатый. Глаза добрые. Да и черт с ними. Устала. It really leads to nothing.

“Ю хэв э лот оф пикчерз, мэм!.. Бью-у-у-у-тифул пикчерз!..” — “Где тут пепельница у вас?” — “Пожалуйста, мэм! Ай ноу уан пэйнтэр... Он тоже рисует картины... Э лот оф пикчерз!.. Красивые картины!..” — “Ну и что? У него есть деньги?” — “Деньги? Ай дон’т ноу. Я видел его один раз... Красивые картины, мэм!..” — “Так. Ну, я, пожалуй, пойду”. — “Уай, мэм? Вы торопитесь?” (Она — себе.) “Подумаешь! Буду в „Макдональдсе” тарелки мыть!” — “Сорри, мэм?” — “Подумаешь, говорю. (С прежним вызовом.) Буду в „Макдональдсе” посуду мыть! Плевать мне на всех!” — “Но... (робко) в „Макдональдсе” посуду не моют, мэм... Они ее выбрасывают...” — “Sorry?” — “В „Макдональдсе” не моют тарелок, ай гесс... Зей троу зем эуэй... Одноразовая посуда, мэм...”

Секундная пауза.

Взрыв смеха.

Женщина хохочет невероятно громко.

Хозяин, багроворожая гора мяса, на миг забывает про нож.

Смеется и официант. Начинает робко, оглядываясь на хозяина. Заканчивает, глядя женщине прямо в глаза.

Что-то примиряет этот совместный смех.

“Вы очень добрый и красивый вумэн. Очень! Пожалуйста. Ай инвайт ю ту май хоум. Пожалуйста!.. Я очень-очень хорошо приготовить э диннер. Ит из тру. Иджипшен библ всегда вкусно готовить! Дон’т би эфрейд! Пожалуйста! Можно?..”

Чуть позже.

Женщина за стеклом кабины.

Видимо, говорит с подругой.

Может, с собой?..

“Сколько это может продолжаться?! Я устала! Почему бы нет?.. А что, разве сейчас меня не насилуют? Ну, изменится форма насилия... Хотя бы конуру свою оплатить за месяц! И потом, я художница, мне нужны детали! Свобода?.. Не смеши. От смены континентов меняется только форма зависимости. Да нет!.. Это не Гегель сказал!..”

Сразу после этого.

Наскребает последние центы.

Наглатывается дешевой, быстро заглушающей голод дрянью.

Потат, майонез, потат.

Итог: желудок жадно и ласково принял пищу.

Впрок. Наперед. Про запас.

У него дома она думать об этом, слава Богу, не будет.

“Зачем ты заходила в снэк-бар?” — “Я хотела купить себе новые туфли”. — “Разве они там продаются?” — “Нет”. — “Зачем же ты заходила?” — “Потому что хотела купить туфли”. — “Найс, хе-хе... Ты очень веселый женщина! и добрый! и ты бью-у-у-у-тифул!.. Иджипшен библ...” И т. п.

“Давай я покупаю красивый египетский еда?” — “Покупай что хочешь”. — “Что-нибудь пить? Сок? Пепси? Спа?” — “Вино”. — “Какое? Сколько бутылок? Я покупить все, что ты показать”. — “Любое. Up to you”. — “Сорри?” — “Да делай что хочешь!”