Сергей Алексеев - Дива

— Собаки реагируют на ваш адреналин. Люди выды­хают его запах, в воздухе возникает перенасыщенный электролит.

— А Митроха? Дикий зверь, между прочим, в клет­ке сидит!

— В том-то и дело, что в клетке. Живёт с собаками всю жизнь и с людьми. Поведенческая реакция одна и та же.

Недоеденный обтёрся полотенцем, промокая свою гу­стую растительность, и стал одеваться.

— Насколько я понял, ты приехал наши головы поле­чить? Не проблему решить, а мозги нам вправить? Слиш­ком просто рассуждаешь!..

— Меня генеральный послал, Фефелов, — совсем уж раболепно признался Игорь. — Выбор пал на меня: начальству виднее, кого посылать. А я уж как умею, так и рассуждаю.

Фамилия столичного чиновника сработала, как пуля из манлихера. Костыль успел одеть штаны, подрубился и осел на лавку.

— Хрен знает... Может, ты и прав. Мы и в самом деле зашорились. И нам уже чудится...

Зарубин тоже стал натягивать одежду.

— Видишь, собаки сегодня молчат... Потому что люди успокоились, думают, приехал специалист по снежному человеку. Проблему решит, бояться нечего. И твой чут­кий медведь не ревёт...

— И правда, — охотовед опять глянул на часы. — Вто­рой час, а тишина... Так и быть, если ты прав... Если у нас тут в самом деле с мозгами... Если йети — полная дурь, я тебя отблагодарю.

— Не заморачивайся, Олесь, — сонно пробубнил За­рубин. — Пойдём спать.

— Я тебя провожу до башни, — услужливо предло­жил хозяин.

Надвратная башня изнутри оказалась двухкомнат­ной, уютной и натопленной. Строили её для губернатора и даже в шутку называли «воеводские палаты», но его ох­рана обследовала их и решительно забраковала. Здание было слишком открытым, чтобы, например, принимать тайных гостей, простреливалось отовсюду, ко всему про­чему лестница в палаты была узкой и крутой. Губерна­тор сам поднялся и потом едва спустился, поэтому баш­ню использовали для гостей молодых, юрких, а гульбище как наблюдательную площадку дежурного егеря, охра­нявшего территорию.

Спальня подивила невиданным сексодромом с под­ходящими для взлёта подушками и валиками, только стюардессы недоставало. Но судя по поведению охотомеда, она могла появиться в любой момент. Холодных на вид, но пылающих огненными копнами крашеных женщин с берегов Балтики здесь было подавляющее большинство.

Распрощаться у порога с Костылём не удалось: тот поднялся следом и включил свет. И уже тут разбудил го­стя смелым заявлением:

— Знаешь, мне впервые разговаривать с приезжим человеком интересно, — признался он. — Ты прямой, открытый, не боишься правды сказать. Люблю таких. И интеллект... Со мной же никто не может тягаться но интеллекту. Я всех задавливаю. Собеседникам инте­ресно — мне нет.

— Тебе надо служить в Госохотконтроле, — с невесё­лой иронией проговорил Зарубин. — Туда сейчас весь ин­теллект собирают, который на старых местах не приго­дился. Как я, например.

Он не услышал подтекста.

— Да мне самому интересно разгадывать такие ребу­сы, — признался Недоеденный. — И сложные задачи ре­шать... Я на Пижме засиделся, здесь простора не хвата­ет, нет полёта мысли...

— Тут ещё какой полет! Здесь чудеса, лешие бродят, русалки на ветвях сидят. Всё как у Пушкина.

— Представляю, как это интересно в масштабах стра­ны! Тебе же часто приходится выезжать по всяким та­ким сигналам?

— Даже в Антарктиде был, нравы пингвинов изучал...

— Вот это размах!

— Но к лешему послали впервые! — уже откровенно съязвил Зарубин. — У тебя больше опыта, приходилось вступать в прямой контакт.

— Ты об этом потом Фефелову расскажи, — серьёзно заявил Костыль. — А то я в прошлом году заикнулся, мол, нора бы мне выбираться с Пижмы... Он будто и не ус­лышал. Я же ему такую охоту устроил! Зверя на триста пятьдесят килограммов увёз. Сейчас я лучший специа­лист по всяким таким явлениям, ты это оценишь. Глав­ное, не боюсь контакта с потусторонними силами приро­ды. Страх преодолел.

— Считаешь, силы эти потусторонние?

Костыль на минуту задумался.

— А ты меня послушай и сам рассуди, какие они, — вывернулся он. — Есть у нас тут одна баба... Точнее, жен­щина, вдова фермера Дракони. Дива Никитична... Ей уже под полтинник, а выглядит на тридцатник или даже мень­ше. Троих дочерей родила, и хоть бы что — девичья фи­гура! В общем, ведьма натуральная. Её когда-то старший Драконя на дороге нашёл...

— И удочерил, — продолжил Зарубин. — Вырастил и за сына замуж отдал...

— Баешник просветил? Понятно... Так вот Фефелов случайно заехал к ней масла купить. Сам его туда и по­слал! Её муж, Алфей Никитич, уже в больнице лежал, в Вологде... Заехал и заторчал там на два дня! Чем уже она потчевала его, но мозги обработала так, что чумной вышел. Никак уезжать не хотел, едва в чувство приве­ли... Представляешь, влюбился!